Академия на краю гибели
Шрифт:
И удалился. Вся процедура заняла не более пятнадцати минут.
– Он мог испортить все дело? – вполголоса спросил Пелорат. – Он что, правда хотел взятку?
Тревайз пожал плечами:
– Подкуп таможенников – занятие столь же древнее, как сама Галактика. Повтори он попытку, я бы с радостью сделал это. А так – ну, в общем, мне показалось, что он предпочел лишний раз не рисковать с кораблем Академии и поступил мудро. Старуха-мэрша, да будет благословенно ее ослиное упрямство, сказала, что упоминание об Академии защитит пас повсюду, и не
– Почему? Похоже, он выяснил все, что хотел.
– Да, но из предосторожности сначала просмотрел нас с помощью дистанционного сканнера. Пожелал бы, мог прочесать весь корабль с ручным инструментом – это могло продлиться не один час. Потом мог бы засунуть нас в орбитальный госпиталь и продержать там не один день.
– О! Дружочек, но это же….
– Да-да, не удивляйся. Думаю, он мог это сделать, но не стал. В общем, мы свободны, как ветер, и можем идти на посадку. Я бы, конечно, с большей радостью приземлился с помощью нашей гравитики – это заняло бы всего пятнадцать минут, но я не знаю, где у них космопорты, и боюсь наделать беды. Значит, придется ползти по радиолучу, значит, несколько часов мы по спирали будем скользить через атмосферу.
Пелорат нисколько не огорчился.
– Но это же замечательно, Голан. Спуск будет достаточно медленным для того, чтобы осмотреть поверхность планеты?
Он достал из кармана экранчик, где по-прежнему красовалось изображение планеты.
– Увидишь довольно скоро, – пообещал Тревайз. – Но для начала придется преодолеть облачный слой, и двигаться мы будем со скоростью несколько километров в секунду. То есть мы не будем опускаться, как воздушный шарик, но полюбоваться планетографией ты сумеешь.
– Прекрасно! Прекрасно!
Тревайз задумчиво проговорил:
– Я вот думаю… стоит ли переводить часы на местное время? Как знать, удастся ли нам пробыть на планете Сейшелл достаточно долго…
– Все зависит от того, чем мы тут займемся… то есть, так я думаю. А ты как думаешь, Голан, что мы будем делать?
– Наша задача – отыскать Гею, а сколько времени на это уйдет, не знаю.
Пелорат сказал:
– Тогда на местное время можно перевести наши наручные часы, а корабельные оставить как есть.
– Отличная мысль! – улыбнулся Тревайз.
Он смотрел на планету, все быстрее приближавшуюся к ним.
– Ну, хватит ждать, – решительно заявил Тревайз. – Настрою компьютер на радиолуч и перейду на гравитационный спуск, имитируя обычный полет. Так! Ну, полетели вниз, Джен, и посмотрим, что нас там ожидает.
Тревайз не отрывал глаз от иллюминатора обзора. Корабль лег на курс приземления по тщательно выверенной гравитационной кривой.
Тревайз никогда не бывал в Сейшельском Союзе, но знал, что на протяжении последнего столетия особой дружбы между ним и Академией не отмечалось. Поэтому он был удивлен и немного обескуражен тем, что так быстро все уладилось с таможней. Да, это казалось непонятным…
Таможенника звали Йогорот Собхадарта, и почти половину своей жизни он провел на орбитальной станции.
Он не имел ничего против такого образа жизни – это давало ему возможность один месяц из трех жить в свое удовольствие: просматривать книги, слушать музыку, отдыхать от общества сварливой жены и озорного сынишки.
Правда, последние несколько лет таможенную службу возглавлял Сновидец, и это в значительной степени портило дело. Нет ничего более мерзопакостного, чем иметь своим начальником человека, который любые собственные действия оправдывает тем, что на это якобы получил указания во сне.
Для себя Собхадарта сразу решил, что ни капельки не верит в эту дребедень, но был тем не менее достаточно осторожен для того, чтобы не высказывать свои убеждения вслух, ведь подавляющее большинство народа в Сейшелле находилось во власти мистических предрассудков; и на того, кто выражал какие-либо сомнения по поводу нужности и искренности Сновидцев, тут смотрели искоса. Обнаружить материалистические воззрения означало остаться без пенсии под старость.
Собхадарта неизвестно зачем пригладил и без того безукоризненно гладкую бородку, довольно громко кашлянул и с заискивающей вежливостью вопросил:
– Это тот самый корабль, Начальник?
Начальник, имя которого было Намарат Годхисаватта, не отрывая взгляда от экрана компьютера, даже не взглянул на подчиненного.
– Какой корабль? – рассеянно спросил он.
– «Далекая Звезда». Корабль Академии. Тот, что я пропустил только что на посадку. Тот самый, голографическую съемку которого во всех ракурсах мы произвели. Это он вам приснился?
Годхисаватта наконец удостоил Йогората взглядом. Начальник был невысокого роста, с темными, почти черными глазами, окруженными сеточками тонких морщинок, причиной которых была не склонность к смешливости.
– О чем ты спрашиваешь? – недовольно спросил он. Собхадарта распрямил спину, темные брови его сошлись на переносице.
– Они сказали, что они туристы, но никогда раньше я не видел такого корабля у туристов и считаю, что они – агенты Академии.
Годхисаватта сердито откинулся на спинку кресла.
– Послушай, друг мой, что-то я не припоминаю, чтобы я спрашивал твоего мнения по этому поводу.
– Но, Начальник, мой патриотический долг диктует мне необходимость не оставлять без внимания…
Годхисаватта скрестил руки на груди и одарил подчиненного столь выразительным взглядом, что тот, будучи гораздо выше и крупнее начальника, сразу стал ниже ростом, как-то весь съежился.
– Друг мой, – возгласил Годхисаватта, – чтобы у тебя не было неприятностей, ты обязан выполнять свою работу без лишних разговоров, иначе я позабочусь о том, чтобы ты остался без пенсии, когда выйдешь в отставку – и это произойдет, если я услышу от тебя хоть слово о том, что тебя не касается и не входит в твои обязанности.