Академия отморозков

Тамоников Александр

Стас протянул мужчине военные билеты самовольщиков.

Мирон, или Борис Миронов, в недалеком прошлом прапорщик-старшина танковой роты, внимательно перелистал их.

— Да, улов действительно неплохой. Братья Сергей и Василий Чекурины, призыва весны 2002 года. Менее полугода оставалось служить. Сержанты, заместители командиров взводов. Это очень хорошо!

Он повернулся к водителю и пассажиру «Нивы»:

— Снимайте справа тент, и обоих в клетку! Документы туда же, в ящик. Закрыть ребятишек как следует! Начали.

Станислав и Прохор сняли с крюков правого борта трос крепления тента, подняли переднюю его часть до крыши, закрепив прорезиненный материал двумя заранее приготовленными шестами.

Начали разгружать с платформы мешки с порошковым клеем, освобождая проход к середине кузова, где была установлена решетка, правая часть которой поднималась, открывая вход в клетку. Туда и перетащили тела сержантов, открыв в днище платформы отверстие для доступа воздуха. После чего из «КамАЗа» появился еще один человек с небольшим саквояжем. Ни слова не говоря, он пролез к клетке, открыл чемоданчик, достал из него два одноразовых шприца и ампулы с коричневой жидкостью. Сделал каждому брату по уколу. Затем, проверив, дышат ли они носом, аккуратно и плотно заклеил им рты клейкой черной лентой, извлеченной из того же чемодана, и в довершение приковал усыпленных солдат наручниками к прутьям решетки. Собрал саквояж и спрыгнул на заснеженную стоянку, глухо доложив Мирону:

— Все в порядке! Можно транспортировать клиентов!

Не дожидаясь ответа, он вернулся в кабину «КамАЗа». Стас с Прохором уложили мешки обратно и опустили тент. Мирон, проследив за их работой, приказал:

— Выезжайте на трассу и следуйте до поселка Октябрьский. На подъезде смените номера. В поселок войти, минуя пост, по лесной дороге, что откроется сразу после указателя справа. Въедете на разрушенную животноводческую ферму. Там и оставите машину, убрав все отпечатки и избавившись от улик — бутылки из-под отравленной водки и стакана. Избавившись так, чтобы ни одна сука их не смогла найти! После чего пешком следуйте на железнодорожную станцию. Первая электричка в областной центр пойдет в 6-20. Купите билеты, сядете в разные вагоны. На вокзале вас встретит Отар. Маргелашвили обеспечит и дальнейшие ваши действия по убытию из региона. Вопросы?

Стас указал на «Ниву»:

— А эту, говоришь, просто бросить на ферме? Но бойцов с утра начнут искать. Поднимут ментов. На тачку выйдут однозначно! Начнут копать и легко выйдут на стоянку…

Мирон прервал подельника:

— Хватит, Станислав! Ты считаешь, я не подумал об этом? Подумал, дорогой, очень хорошо подумал. Так что ни о чем не беспокойся, а выполняй с Прохором все, что я сказал! Ясно?

Стас пожал плечами:

— Ладно! Тебе видней. Сделаем, как сказал.

— Вот и хорошо. Езжайте с богом. И до встречи на базе.

— До встречи!

Они сделали все, как было приказано. В электричке Стас, глядя в темное окно, думал об оставленной «Ниве». Автомобиль беспокоил его. Не проявил ли Мирон небрежности, просто бросив внедорожник? Не знал Станислав, что как только они ушли от машины, возле нее появился другой человек, а именно Отар Маргелашвили. Грузин сел в «Ниву», завел двигатель, вывел машину обратно на дорогу и направил в сторону реки, на середине которой зияла огромная полынья. В эту полынью и отправил внедорожник Отар, пустив автомобиль самокатом с высокого берега. Сам же прошел к джипу, что стоял недалеко от этого места. На нем он отправился в областной центр, встречать Стаса и Прохора. Начавшийся сильный снегопад едва не помешал Отару выйти на трассу. Дороги здесь заносило быстро. Но грузин успел покинуть лес и повел «Лендровер» к городу.

Напрасно ждал в каптерке старшина роты, сержант Самонченко, своих друзей. Они не вернулись до подъема. Поэтому в 7-00 старшине пришлось звонить ротному домой и докладывать об исчезновении братьев Чекуриных! Капитан, срочно собрав подчиненных офицеров и выяснив у старшины, куда и зачем ночью отправились сержанты, решил о ЧП комбату пока не докладывать.

Возможно, братья сняли где-нибудь по пьянке девок и зависли у тех на хате. Оттрахаются, проспятся, явятся с повинной часов в десять! Но сержанты не явились. Ни в десять часов, ни в полдень, ни к построению на обед в 14–30. Молчать ротный больше не мог и был вынужден сообщить оперативному дежурному по части и командиру своего батальона о самовольном оставлении части сержантами Чекуриными. Командир полка, извещенный о происшествии оперативным дежурным, приказал построить полк. Начальник штаба отдельно занялся разведывательной ротой, которая в новогоднюю ночь несла патрульную службу по всему периметру и войсковой части, и военного городка. Но разведчики в один голос заявили, что никого они не заметили. Также ими не было сказано ни слова и о белой «Ниве», какое-то время находившейся в гарнизоне. Командование части решило, что самоход, вероятно, прошел во время смены патрулей, и приказало начать широкомасштабные мероприятия по поиску беглецов, сообщив о самовольщиках в местный районный отдел внутренних дел. Милиция также подключилась к работе по обнаружению пока еще лиц, просто самовольно оставивших часть, но которые уже через трое суток будут считаться дезертирами со всеми вытекающими из этого последствиями. Но прошла неделя, а затем и месяц. Дезертиры так и не были найдены.

Часть первая

Угроза террора

Глава 1

Девять месяцев спустя. Суббота, 18 сентября.

Город Нижний Борисов. 9 часов 30 минут

На трамвайной остановке «Улица Володарского» постепенно скапливался народ. День субботний, жители микрорайона спешили в центр, кто на центральный рынок сделать кое-какие покупки, кто с детьми к открытию приезжего зоопарка, кто просто так, проехать до ближайшего супермаркета или рюмочной, прополоскать горло после вчерашней попойки.

В ста метрах, на противоположной стороне улицы, припарковавшись у тротуара за журнальным киоском «Роспечать», стояла темно-синяя грузовая цельнометаллическая «Газель». В кабине находилось двое мужчин. В кузове еще двое. Один — молодой парень, облаченный во все черное, от остроносых полуботинок до водолазки под джинсовой курткой. Рукава куртки были закатаны, на руках перчатки, обрезанные так, чтобы прикрывать кисть, оставляя пальцы открытыми. Возле парня стояла спортивная сумка. Он сидел на скамейке у левого борта от кабины, подняв черные солнцезащитные очки на лоб, неподвижно и бездумно глядя на ручку двери грузового салона.

За ним наблюдал человек постарше, сидя напротив, на другой скамейке, перебрасывая из руки в руку сотовый телефон. В салоне царило гнетущее молчание. В отличие от кабины, где хоть изредка мужчины все же обменивались фразами.

Старший, занимавший место пассажира, смотрел то на остановку, то на часы. Водитель курил, но окурки на улицу не выбрасывал, а складывал в пепельницу. Тихо играла магнитола — какая-то инструментальная музыка. Докурив и затушив очередной окурок, водитель спросил у соседа:

— Не пора, Мирон? Народу порядком подвалило. Скоро трамвай подойдет.

Миронов ответил, растягивая слова:

— Не время еще, Прохор, не время! Эту толпу пропустим! В зоопарк должна поехать группа первоклассников из местной школы. Вот как они выйдут на остановку… тогда и начнем работать!

Прохор, он же Семенов, поинтересовался:

— А ты уверен, что учеников потащат в центр на трамвае, а не вывезут автобусом от школы?

— Нет, не уверен! Но если детишки, — при слове «детишки» Мирон сжал и так тонкие, как нить, губы, — если детишки не появятся к следующему трамваю, отрабатываем тех, кто окажется на остановке.