Академия пурпурной розы
Шрифт:
Ух, как же меня все это бесило! Я чувствовала себя так, будто меня усиленно загоняют в ловушку, тогда как все, чего мне хотелось — это свободно мечтать и представлять, что где-то там, за горизонтом, меня ждут приключения и любовь размером с солнце. Которая обрушится мне на голову внезапно, когда я не буду этого ждать, и заставит забыть обо всем на свете.
Олав Шеппард и его настойчивый взгляд казались цепями на моих ногах, которые не давали взлететь.
— Опять он приехал, — разочарованно протянула я как-то раз сестре, когда мы сидели в обеденном зале, и я
— Джен, ты к нему несправедлива. Он очень тонкий и интересный собеседник. Это ты на него так влияешь. Олав просто смущается рядом с тобой. Дай ему шанс.
Я вспыхнула. Почему все вокруг, словно сговорившись, сватают меня и Шеппарда?
— Эмма, а давай лучше ты в него влюбишься?
Сестра подняла взгляд от книги.
— Чего это ты?
— Ну, просто вы же были бы идеальной парой! Оба таки спокойные, серьезные, все из себя положительные… и он бы наконец-то от меня отстал.
— Джен, ты говоришь чушь! — заявила сестра. — И вообще, какие мне могут быть влюбленности? Я и поцеловаться-то никогда не смогу, не то что…
Она резко захлопнула книгу и вышла, пряча взгляд.
Ну вот, и сестру обидела! А все этот Олав.
А потом был вечер в честь именин нашего младшего брата.
И я сказала те грубые слова, а он услышал. О том, что он «слишком обыкновенный» для меня. А он развернулся и ушел прежде, чем я успела догнать и сказать, что не хотела его обидеть. Мне оставалось только смотреть на сиротливо стоящий на столе бокал воды, который он принес, потому что просто услышал краем уха, что меня мучила жажда.
В этот момент я впервые начала о чем-то смутно догадываться.
Но долго не хотела верить — даже когда мама сказала мне, что ты узнаешь, что любишь человека, по той пустоте внутри, невосполнимой пустоте, которая остается, когда он уходит.
Мы с Эммой поступили в Академию пурпурной розы. Это были удивительные дни — наполненные надеждой, радостным предвкушением, ожиданием начала новой жизни… Мне все казалось, что вот-вот, и все ожидания, все мои мечты сбудутся. О развитии собственного магического дара, о какой-нибудь случайной встрече…
А потом выяснилось, что я ни о чем не могу думать. Вообще ни о чем. Кроме того, что Олав, оказывается, тоже здесь преподает — но не желает меня больше видеть. И вообще, судя по всему, согласился работать в Академии пурпурной розы только потому, что думал, что меня здесь не будет. Мне же разрешили в самый последний момент! Это почему-то обижало сильнее всего.
Даже проблемы с магией и то, что меня определили на позорный Безмагический факультет, отступили на второй план. Я решила, что мне просто надо извиниться перед Олавом как следует, и тогда голос совести замолчит, а я смогу нормально учиться, дышать и радоваться жизни.
Но он даже не хотел меня слушать. Вел себя
И вдруг поняла, что готова отдать что угодно, лишь бы он снова посмотрел на меня. Как раньше. Но он не смотрел.
Я снова на него разозлилась. И решила, что если я ему больше не нужна, тем лучше. Это ведь то, чего я так долго хотела? Чтобы он оставил меня в покое. Значит, теперь все будет замечательно.
Но ничего не было замечательно. Я с ужасом осознавала, что на занятиях считаю минуты до его лекций. И теперь уже я на него смотрю и не могу никак перестать.
Потому что вдруг стала замечать то, чего не замечала раньше.
Однажды, когда меня дико рассердили какие-то болтушки по соседству, которые распинались на тему того, какой душка у нас преподаватель анимагии, я решила попробовать понять, что они в нем все находят. Это же все тот же Олав! Мой простой и привычный, как домашние тапочки, друг детства.
Я подперла кулаком щеку и стала его рассматривать.
Правильные черты лица — пожалуй, их можно назвать аристократическими, хотя и слегка простоватыми. Светлые волосы немного отрасли, такая прическа ему идет больше. Высокий он, конечно, это плюс. Не такой широкоплечий качок, как Эмкин Морвин — но мне такие никогда и не нравились. Чтоб потом девок веником отгонять, которые на каждом шагу будут пол слюнями заливать? Ну уж нет, спасибо!
Хотя на Олава тоже смотрят. Еще как смотрят. Вот только он никого не замечает, и я ни разу не видела, чтоб он кому-то хотя бы улыбнулся. Вообще хмурый какой-то. Больше обычного.
Что еще… Кстати, об улыбке. Улыбка у него замечательная — совершенно его меняет! Вот только я давно не видела его улыбок. Еще он умный. Очень добрый — любит животных, и они ему платят ответной любовью. Даже на занятия белку таскает. И как это я раньше не знала, что он — анимаг? Ну да, я же никогда с ним толком не разговаривала. Увиливала под любым благовидным предлогом. Если быть честной самой с собой, ужасно смущалась оставаться с ним наедине. Все казалось, что если хоть раз поговорим по душам, между нами случится что-то такое, из-за чего обратной дороги не будет. И я уже никуда не уйду от предначертанной судьбы.
А еще видно, что он сильный. Не «могучий», а какой-то скорее… «крепкий». Надежный. Я помню, что у него есть собственный снежный олень — отец подарил когда-то олененка от наших Снежного и Вьюги. И он любит кататься верхом, а для этого нужна выносливость и сила.
Вдруг подумалось — вот бы когда-нибудь прокатиться вместе.
И покраснела, когда представила.
Олав продолжал что-то рассказывать с лекционной трибуны… Своим красивым, глубоким голосом с вдумчивыми интонациями…
И чем дальше уплывал окружающий мир, чем больше мне казалось, что в этом большом зале я одна и говорит он только для меня, чем больше покрывалась мурашками кожа обнаженных рук от прикосновений этого чудесного голоса…