Академия. Первая трилогия
Шрифт:
…Эблинг Мис оторвал голову от длинного, заваленного бумагами и фильмокопиями стола и подслеповато уставился на них. Его редеющие волосы спутались, губы двигались с трудом.
— А? — спросил он. — Кому я нужен?
Байта встала на колени.
— Мы разбудили вас? Нам уйти?
— Уйти? Кто вы? Байта, это ты? Нет, нет, останься! А что, стульев разве нет? Вроде бы были, я видел…
Он рассеянно махнул рукой. Торан подкатил два стула. Байта села и взяла психолога за руку. Рука его была вялая, ослабевшая.
— Можно поговорить с вами, доктор?
Чуть ли не впервые она обратилась к
— Что-то стряслось?
В отсутствующем взгляде старого ученого вспыхнула слабая искорка оживления. Обвисшие щеки тронул легкий румянец.
— Что случилось?
— Здесь был капитан Притчер, — ответила Байта. — Тори! Давай я буду говорить, ладно? Вы помните капитана Притчера, доктор?
— Да… Да. Высокий такой. Демократ.
— Да, он. Он разгадал тайну мутации Мула. Он был здесь, доктор, и рассказал нам все.
— В этом нет ничего удивительного и нового. Мутация Мула известна мне. — Он удивленно воскликнул: — А разве я не говорил вам? Неужели я забыл вам сказать?
— Что вы забыли нам сказать? — резко спросил Торам.
— Ну, конечно, о тайне мутации Мула! Он управляет эмоциями. Эмоциональный контроль! И я не говорил вам? Как же я мог забыть? Почему я забыл?
Он закусил губу и задумался. Молчал он довольно долго, потом заговорил снова. В голос его возвращалась жизнь, глаза широко раскрылись, как будто разболтанная колесница его мыслей наконец въехала в единственно верную колею. Но говорил он, как во сне, не глядя на своих собеседников.
— На самом деле все очень просто. Для этого даже не нужны специальные знания. Психоисторическая математика, конечно, значительно облегчает задачу — достаточно было решить уравнение третьего порядка. Ну, это ладно… Это можно описать простыми словами… грубо, приблизительно… но все будет понятно, что, кстати, не так уж часто встречается при описании психоисторических феноменов.
Спросите себя: что может нарушить тщательно продуманную Гэри Селдоном схему исторического развития? А? — Он переводил взгляд с Байты на Торана, все больше и больше оживляясь. — Каковы были первоначальные допущения в теории Селдона? Во-первых, они заключались в том, что никаких фундаментальных изменений в человеческом сообществе в течение ближайшего тысячелетия не произойдет. Например, представьте себе, что произошли бы радикальные изменения в галактической технологии — типа открытия принципиально нового источника энергии или коренной модификации электронной нейробиологии? Социальные изменения, последовавшие за этим, сделали бы основополагающие уравнения Селдона бессмысленными. Но этого не произошло.
Или представьте себе, что где-то за пределами Академии было разработано новое оружие, способное противостоять всей мощи вооруженной Академии. Это также могло бы вызвать серьезное отклонение в схеме, хотя и с меньшей вероятностью, чем в первом случае. Но и этого не произошло. Муловский депрессор ядерного поля оказался неуклюжей самоделкой, ему можно было сопротивляться. Это было, кстати, единственное примененное им технологическое новшество, да и то, как видите, несуразное.
Но было и второе допущение, гораздо более уязвимое. Селдон предположил, что реакции людей на стимулы различного рода будут оставаться неизменными. Если признать, что
Байта нежно погладила высохшую руку Миса.
— Вы правы, Эблинг.
Мис обрадовался, как ребенок.
— Ну вот! И это, и многое другое оказалось так просто! Говорю вам, я иногда поражаюсь тому, что происходит у меня в голове! Когда-то все казалось таким туманным, таинственным, а теперь все так ясно! Никаких вопросов! Как только возникает какая-то проблема, она тут же сама собой разрешается у меня в мозгу, и я все отчетливо вижу и понимаю. Догадки, идеи так и рвутся наружу. Внутри меня что-то движется, все вперед… и вперед… так, что я не могу остановиться… и не хочу ни спать… ни есть… только вперед… и вперед… и вперед…
Голос его перешел в свистящий шепот. Он коснулся лба иссохшей, покрытой синей сеткой вен рукой. Глаза его подернулись дымкой. Огонь в них погас. Он тихо проговорил:
— Значит, я так и не сказал вам, в чем состоит сила Мула? Но откуда же… Ты, кажется, сказала, что вы знаете об этом?
— Я говорила про капитана Притчера, Эблинг, — проговорила Байта. — Помните?
— Это он вам сказал? А… как он узнал об этом?
— Он был обработан Мулом. Он теперь полковник и служит у Мула. Он приходил, чтобы посоветовать нам сдаться Мулу, и сказал нам… ну, в общем, то же самое, что сказали вы.
— Значит, Мул знает, где мы? Мне нужно спешить… Где Магнифико? Его нет с вами?
— Магнифико спит, — сказал Торан. — Уже далеко за полночь.
— Вот как? А я? Я спал, когда вы вошли?
— Да, вы спали, — уверенно заявила Байта. — Но работать вы больше не будете. Немедленно в постель! Пойдемте. Тори, помоги мне. А вы перестаньте меня отпихивать, Эблинг! Еще ваше счастье, что я не заставляю вас пойти под душ. Сними с него туфли, Тори. А завтра придешь к нему с утра и выведешь его на воздух, пока он совсем не растаял. Да вы на себя в зеркало посмотрите, Эблинг. Вы только что паутиной не заросли. Есть хотите?
Эблинг Мис покачал головой и рассеянно поглядел на Байту, приподнявшись на кушетке.
— Попросите Магнифико спуститься ко мне завтра.
Подоткнув одеяло, Байта твердо заявила:
— Завтра, мой дорогой, к вам приду я и принесу чистое белье. Примете хорошую ванну, а потом выйдете на солнышко, сходите на ферму.
— Я не могу, — еле слышно отозвался Мис. — Слышите? Мне нужно торопиться!
Его редкие седые волосы рассыпались по подушке серебряной короной. Заговорщическим шепотом он спросил:
— Вы хотите найти эту… Вторую Академию, правда же?
Торан резко обернулся, подошел и сел на кушетку рядом со стариком.
— Что насчет Второй Академии, Эблинг?
Психолог выпростал руку из-под одеяла, слабыми пальцами прикоснулся к рукаву куртки Торана.
— Академии были созданы по решению Психологического Симпозиума под председательством Гэри Селдона. Торан, я нашел материалы этого Симпозиума. Целых двадцать пять фильмов. Я просмотрел все варианты.
— Ну и?