Академия. Вторая трилогия
Шрифт:
Что-то привлекло его внимание, какой-то тоненький голосок. Гэри слегка повернул голову и откинулся на спинку кресла.
Тихий голосок принадлежал крохотному насекомому, которое кружилось у самого уха.
«Отойди в сторону, — повторяло оно. — Отойди в сторону».
— Я рад, что вы одумались, — продолжал Ламерк. — Если бы вы сейчас отошли в сторону, не тянули на себя голоса…
— С чего бы это?
Гэри поднялся и, скрестив руки за спиной, подошел к огромному цветку, высотой с человека. Лучше сделать вид, что он чувствует себя не
— Могут пострадать те, кто рядом с вами. — Юго?
— Какой-нибудь маленький несчастный случай. Считайте это моей визитной карточкой.
— Сломанная нога. Ламерк пожал плечами.
— Могло быть и хуже.
— А Сатирукопия? Ваддо был вашим человеком? Ламерк махнул рукой.
— Вы не разобрались в деталях. В той операции мои люди работали совместно с людьми академика Потентейт. Уж поверьте.
— Вы так беспокоитесь обо мне. Ламерк прищурился.
— Мне нужно большинство голосов. И я использую каждую возможность.
— Больше голосов, чем вы уже набрали.
— Вот именно — когда ваши голоса достанутся мне.
Две пчелы слетели с розового цветка и закружились возле Ламерка. Он мельком взглянул на них и отогнал. Пчелы отлетели.
— Вы рискуете очень многим.
— Большим, чем моя жизнь?
— И жизнь вашей жены, не забывайте, — усмехнулся Ламерк.
— Я никогда не забываю угроз в адрес моей жены.
— Мужчина должен быть реалистом. Обе пчелы вернулись.
— Я слушаю вас, продолжайте.
Ламерк оскалился и откинулся на спинку кресла. Он был полностью уверен в своих силах. Только он открыл рот…
Между пчелами проскочила молния — прямо сквозь голову Ламерка.
Когда вспыхнул желтый электрический разряд, Гэри упал на пол. Ламерк почти поднялся. Электрическая дуга проскочила через оба его уха. Его глаза полезли на лоб. Изо рта вырвался тонкий визг.
И тут все закончилось. Пчелы упали, словно вспышка истощила их силы.
Ламерк сделал шаг вперед. Падая, он успел вытянуть руки. Его пальцы конвульсивно сжимались и разжимались. Но хватали только пустоту. Тело Ламерка дернулось и обмякло. И лишь мышцы рук продолжали дергаться и сокращаться.
Заледенев, Гэри понял, что даже в последние мгновения перед смертью этот человек тянулся к его горлу.
Глава 13
Он окунулся в многомерное пространство, где не надо было думать о политике.
Как только Гэри вернулся в Университет, он сразу же пожелал остаться один. Столпотворение, последовавшее за убийством Ламерка, смело можно считать худшими часами за всю его жизнь.
Совет Дэниела оказался полезным: «Что бы я ни сделал, оставайся в своей роли: математика, обеспокоенного случившимся, но стоящего выше суеты». Какая там суета, это был сущий кошмар! Вопли, обвинения, паника. Гэри пришлось стерпеть все — и тыканье пальцами в лицо, и угрозы. Когда Гэри вышел из зала, где произошло убийство, личный эскорт Ламерка схватился за оружие. Гвардейцы Гэри уложили
Теперь уже весь Трентор, а скоро и вся Империя озлится и призадумается. Внутри у пчел-убийц были крошечные позитронные батареи, которые и разрядились через голову Ламерка. Эта технология считалась давным-давно утерянной. Попытки проследить, кто ее возродил, никуда не привели.
В любом случае ни одна ниточка не вела к Гэри. Пока.
В соответствии с традициями убийство было совершено на расстоянии, руками посредников. Которым тоже дорога своя шкура. Присутствие Гэри при убийстве отвело от него подозрения — как и предсказывал Дэниел. Именно эта сторона дела Гэри понравилась больше всего: предсказание сбылось. Когда разразился скандал, ни один человек не заподозрил, что Селдон имеет к этому какое-то отношение.
Но Гэри знал пределы своих сил, а они были уже на исходе. Он мог участвовать в этом хаосе, лишь переводя его в математические категории.
Это уже становилось привычкой — выражать абстракциями все, что ему довелось пережить.
Он летел через измерения, вглядываясь в психоисторическую эволюцию Империи. Перед ним развернулась вся Галактика, но не живой звездной спиралью, а уравнениями математического пространства. Пики стабильности вздымались гребнями, обозначая существующие общества, в то время как в долинах бурлили останки погибших миров.
Сарк! Он высветил саркианскую Зону и запустил динамику на полную скорость. Новое Возрождение вело к тотальной культурной катастрофе. Конфликты заполнили всю область, они росли быстро и неуклонно, словно побеги бамбука. Пики стабильности рушились. Их обломки заваливали долины, превращая тропинки между горами в непроходимые завалы.
А это значило, что не только отдельные люди, но и целые планеты не смогут выбраться из страшных долин хаоса. Эти миры погрязнут в болоте на многие эпохи. А затем…
Багровое пламя. Рождение новой звезды. И война станет еще опасней.
И солнечная система станет «зачищенной» — кошмарный термин, который употребляли древние агрессоры, — пока новая не превратится в обычное солнце. Но к тому времени миры превратятся в ад, и выживут лишь те, кто успеет спрятаться в пещерах и запастись едой на несколько лет, пока новая звезда не стабилизируется.
Гэри пришел в ужас. Хотя все это предстало перед ним в абстракциях, но смерть и разрушения потрясли его даже в такой форме.
В категориях уравнений, которые не знают этики и морали, война представала всего лишь обходным путем сквозь завалы, перекрывшие тропинки. Война грозила стать опустошительной, лавинообразной и быстрой.
Если война превысит «производительные» параметры, то галактическая система может быть втянута в еще несколько войн. Зональные войны станут повторяться и быстро наберут силу и размах. С течением времени, которое для Гэри промелькнуло за несколько секунд, от Сарка расползется алая зона боевых действий, полыхающая по краям оранжевым цветом беспорядков.