Академия. Вторая трилогия

Брин Дэвид

— Еще лучше. Достоверность совершенно необязательна. Тем больше будет слухов среди необразованного и измученного всевозможными проблемами населения. — Чен печально покачал головой. — Даже если нам удастся погубить Синтера, это будет слишком малое утешение за потерю Лодовика. Каков шанс того что он мог остаться в живых?

Крин сокрушенно пожал плечами. Этого он, увы, не знал.

Мало кто из обитателей Имперского сектора хоть что-то понимал в тонкостях гипердрайва и навигации посредством прыжков через гиперпространство. Но один такой человек существовал Старый звездолетчик, впоследствии ставший торговцем, изредка перевозившим контрабанду,

а сейчас специализировавшийся на отправке грузов и пассажиров по самым быстрым и безопасным маршрутам. Некоторые считали его беспринципным и ловким преступником, однако в прошлом этот человек не раз оказывал услуги Чену.

— Немедленно устройте мне встречу с Морсом Планшем.

— Слушаюсь, ваша честь.

Крин поспешно вышел из кабинета.

Линь Чен перевел дух. Время, отведенное для работы с компьютером-информатором, закончилось. Он должен был вернуться в свой личный кабинет и до конца дня встречаться с главами секторов Трентора и представителями планет, снабжавших столичную планету продовольствием. Чен предпочел бы сейчас сосредоточить все свои раздумья на исчезновении Лодовика и на том, каким образом обратить себе на пользу тупость Синтера, но ни такая трагедия, ни такая блестящая возможность не могли отвлечь Чена от повседневных обязанностей.

Прелести пребывания у власти — во всей красе!

Глава 3

Личный Советник Императора Фарад Синтер за последние три года столько раз превышал свои полномочия, что малолетний Император Клайус называл его не иначе как «моя амбициозная и пронырливая опора». Как ни коряво звучала эта фраза, на сегодняшний день в ней не было ни тени восхищения и любви.

Синтер стоял перед Императором, сложив руки в притворном смирении.

Клайус Первый, которому едва минуло семнадцать, взирал на него не то чтобы гневно, но уж точно — раздраженно. В детстве, которое закончилось для него совсем недавно, его без конца тишком шпыняли учителя, самым тщательным образом отбираемые Председателем Комитета Ченом. В итоге Клайус вырос хитрым и изворотливым юношей, более умным, чем считали многие, однако порой он был склонен к эмоциональным взрывам. Между тем он уже успел усвоить одно из главных правил лидерства и управления государством при наличии честолюбивого и лицемерного окружения: он никогда не позволял никому понять, каково его истинное мнение по тому или иному поводу.

— Синтер, с какой стати ты занимаешься поиском юношей и девушек в секторе Дали?

Синтер старательно сдерживался, скрывая злобу. Кто-то играл в политические игры, и кто-то заплатит за это.

— Сир, я наслышан об этом поиске. Вероятно, он проводится в рамках программы генетического оздоровления.

— Да-да, Синтер. Эту программу ты затеял еще пять лет назад. Или ты думаешь, что я слишком молод для того, чтобы помнить об этом?

— Нет, ваше величество, что вы!

— Между прочим, в этом дворце я обладаю кое-какой властью, Синтер! Не следует пренебрегать моими распоряжениями!

— Безусловно, ваше величество.

— Избавь меня от этого дурацкого титула. Зачем ты разыскиваешь детей младше меня, разрушаешь верные престолу семейства, нарушаешь добрососедские отношения?

— Это важно для понимания масштаба эволюции человека на Тренторе, ваше величество.

Клайус предупреждающе поднял руку.

— Мои учителя говорили мне, что эволюция — это долгий, медленно протекающий процесс генетических изменений, Синтер. Что же ты намереваешься

узнать посредством нескольких десятков посягательств на частную жизнь и преднамеренных похищений детей?

— Прошу прощения даже за то, что смею выразить надежду, что могу послужить вам как один из ваших учителей, ваше величество, но…

— Терпеть не могу, когда меня поучают, — процедил сквозь зубы Клайус, но успел вовремя сдержаться.

— …но если вы высочайше позволите мне продолжать, сир… Люди живут на Тренторе уже двенадцать тысячелетий. Мы стали очевидцами развития популяций с определенными физическими и даже умственными особенностями. Взять хотя бы приземистых, смуглокожих жителей Дели, сир, или касту лакеев из Лаврентия. Это свидетельствует о том, сир, что за последнее столетие с отдельными индивидуумами произошли определенные видоизменения. Научные данные наряду со слухами о…

— О необычных психических способностях, Синтер?

Клайус растопырил пальцы, свистнул и поднял взгляд к потолку. Оттуда слетела стайка искусственных птиц и закружила над головами Императора и его Советника. Похоже, птицы намеревались броситься на Синтера и заклевать его. Император населил почти все дворцовые покои подобными реактивными пташками, дабы с их помощью выражать свое настроение. Синтер, естественно, особой любви к пернатым не питал.

— В некотором роде, ваше величество.

— Я слыхал об этом. Необычные способности к внушению. Наверное, с их помощью можно было бы переворачивать кости в азартных играх, как тебе нужно, или соблазнять женщин? Это бы пришлось мне по вкусу, Синтер. Мои наложницы подустали от знаков моего внимания. — Выражение лица Императора стало брезгливым. — Это я точно знаю.

«Их не в чем винить, — подумал Синтер. — Гиперсексуальный партнер, совершенно необаятельный и к тому же не слишком умный…»

— Дело любопытное и, вероятно, немаловажное, ваше величество.

— Каким бы важным оно ни было, своими действиями ты вызываешь волнения в других секторах, где и без того уже беспокойно, Синтер. Синтер, это дурацкая свобода. Вернее — дурацкая разновидность свободы. Я должен гарантировать своим подданным, что их не схватят и не привяжут к жутким маленьким коням-качалкам моих министров и советников и даже к моим собственным. Ну, мои лошадки — удобные скакуны, но чтобы вот так… Как ты мог, Синтер!

На миг Синтеру показалось, что Император действительно решил проявить волю, продемонстрировать воистину имперскую непоколебимость и запретить всяческую деятельность такого рода. Синтер похолодел. Ведь именно потому, что он столь удачно подбирал юному Клайусу красоток и немедленно убирал их, как только они надоедали Императору, он был избавлен от львиной доли попреков со стороны Клайуса.

Но вот веки Императора опустились. Похоже, его раздражение отступило. Синтер скрыл охватившее его облегчение. Клайус-Молокосос в конце концов снова смягчился.

— Не стоит делать поспешных выводов, — развеял радость Синтера Клайус. — Не торопись. Ты все узнаешь в урочное время, правда? Уверен, ты принимаешь близко к сердцу все наши интересы. А теперь об этой женщине, Тирешии…

Фарад Синтер, казалось, слушал Императора с неподдельным интересом, но на самом деле он всего-навсего включил диктофон и решил детали запроса монарха изучить попозже. Он с трудом верил собственной удаче. Император не запретил ему продолжать его деятельность! Он мог работать дальше, он мог отказаться от менее плодотворных изысканий и целиком посвятить себя главному делу!