Активация!
Шрифт:
— …Позволю себе заметить, что вы сильно подрываете рынок, Одзава-сама, — Закончил жаловаться Хаяо Миядзаки.
Пауза, которой воспользовался батя:
— Для меня «Одзава Анимейшон» — всего лишь одно из подразделений «Одзава групп». Убыточное! — Укоризненный взгляд (строго согласованный!) на меня: — Но для меня, как главы гораздо более крупной организации, это не играет никакой роли — в крупных компаниях всегда существуют убыточные направления. Всеми делами студии занимается мой талантливый сын, поэтому ваши советы лучше давать ему, Миядзаки-сенсей.
Старикан
— Простите, я не совсем понимаю ваши слова о «подрыве рынка», Миядзаки-сенсей! — Изобразил я смущение и непонимание.
Сенсей делегировал право ответа подручному дрону, который полчаса грузил нас цифрами, согласно которым скорый крах «Одзава Анимейшон» неизбежен. Как сказал бы мой черный брат KRS-one: «Сучка не знает о моих предзаказах на мерч и стоимости рекламного времени на «Хонде-плюс»». На батиной роже читалось огромное удовольствие — анимедеятели подготовились даже хуже, чем мы ожидали! Когда дрон закончил, я пожал плечами:
— Я очень благодарен вам за заботу о нашем семейном бизнесе, но где здесь «подрыв рынка»? В Японии ежегодно разоряются тысячи фирм, и почему вас должна волновать судьба еще одной?
Подключился дрон из Toei:
— Мы годами взращиваем кадры для себя, а вы ведете себя бесчестно, просто перекупая их!
— Не понимаю! — С потерянным видом развел я руками: — Разве в наших законах где-то написано, что сотрудникам нельзя платить достойную зарплату?
— Это — абсурд! — Фыркнул Миядзаки: — Вы платите им совершенно странные деньги! Если мы начнем делать то же самое, мы разоримся!
— Вы-то точно не разоритесь, Миядзаки-сенсей! — Заметил обиженный в лучших чувствах щедрый мальчик с бесконечными бесплатными деньгами: — Студия «Гибли» резко выделяется своим уникальным стилем, облегающим прекрасные, душеспасительные сюжеты! Вы, без всякого преувеличения, производите мультипликационные фильмы мирового уровня.
Миядзаки приосанился — дед ужасно комплексует, когда его продукцию называют «аниме», и присутствующие укоризненно на него посмотрели. Моя секретная техника «похвала от мальчика-гения» работает на всех без исключения!
— Зато разоримся мы! — Снова подол голос дрон из «Toei».
— «Toei» разорится? — Неподдельно удивился я: — Вы же одни из крупнейших! Неужели потеря восьми художников-ремесленников так тяжело по вам ударила? Если это так, примите мои извинения — я даже не предполагал, что ваша величие столь хрупко!
Народ осклабился.
— У «Toei» достаточно профессионалов! — Надменно восстановил лицо дрон.
Лох!
— В таком случае и здесь никакого «подрыва рынка» нет, — С улыбкой развел я руками.
— Вы скупаете сотрудников целыми студиями! — Опомнился Маядзаки: — Кроме того — уже работающие на меня!
— «Гайнакс» — очень многообещающий творческий актив, — Покивал я: — Но совершенно не умеют вести дела. Чтобы «Надя» обрела достойную содержимого форму, им пришлось залезть в долги — это ли не доказательство их преданности индустрии?
— Эти глупцы истратили все, что у них было, только ради того, чтобы произвести на меня впечатление! — Неприятно хмыкнул Мияздаки: — И этот случай стал бы для них хорошим уроком!
— Лучше пусть будут под крылышком у наших высокопрофессиональных юристов и бухгалтеров, — Отмахнулся я: — А «Надя» — только похорошеет. Разве кому-то станет хуже от большего количества кадров на экране?
— Если считаешь, что я стану тебя за это благодарить — ты ошибаешься! — Не совладал с гневом Миядзаки и вместе со своими дронами покинул помещение.
— Грустно! — Пожаловался я оставшимся: — Что я теперь скажу фанатам? «Миядзаки-сенсей меня ненавидит»?
Дроны этаким неприятным шантажом прониклись, и остаток «совещания» прошел уже конструктивно. Итог — лимит на десять дронов среднего ранга и двух — высокого с каждой студии в год. Покупать мелкие студии целиком — можно, но будет лучше сначала обсудить все с их более высокими покровителями. «Плати больше», короче. Помимо этого — выдаю «на сторону» два своих проекта в год. Именно своих, без кавычек! Дроны — вот ржака! — приняли это за огромную честь. Прогнуть себя на контент «школы мангак» не позволил — мои деточки, мои сенены!
— Вроде неплохо получилось? — Запросил я у бати «фидбек», когда мы погрузились в лимузин и поехали к стадиону.
— Отлично получилось! — Похвалил он меня.
Tokyo Dome — огромен! А еще — очень дорогое удовольствие — нам ведь его переделывать, прикрыв футбольное поле фальшполами, добавив на освободившееся место трибуны, построить октагон, подвесить экраны и чудовищных размеров «люстру» прожекторов — световое шоу обеспечивает самый лучший из доступных нам подрядчиков. Дополнительно — октагон должен уметь автоматически трансформироваться в сцену. Покрытие уже застелено, поэтому вышел на центр стадиона, представил, как сорок пять тысяч человек радостно визжат, глядя как я превращаю хорошего актера Марка Уолберга в отбивную, и сделал вывод — офигенно!
— Спасибо, что дал мне поиграть целый стадион! — От души поблагодарил я батю.
— Только не проиграй! — На чистых рефлексах ответил он, просматривая какой-то чудовищного размера список.
— Не проиграю, — На не менее отточенных рефлексах отмахнулся я, и залип в далеко-далеко наверху устанавливающих прожектора рабочих.
Стоп! Идея!
— Алло, Стэн, это Иоши!
— А, босс! Привет! — Бодро ответил фальшивый еврей, едва я набрал номер.
— А у вас там в США ставки на мой бой принимают?
Отец меня услышал и поднял укоризненный взгляд. Я безмятежно улыбнулся, и батя демонстративно пожал плечами — твое, мол, дело. Уважаю!
— Твоя победа — четыре к одному! — Сразу ответил «профессионал»: — Я на тебя поставил двадцать тысяч, так что ты уж постарайся!
— Я тоже хочу лудоманских денег! — Возмутился я: — Сколько сможешь поставить так, чтобы у нас не было проблем?
— Миллиона два, — Немного подумав, расстроил Стэн.
— А можно двадцать? — Вздохнул я.
— Могу еще миллион пристроить в Европе, — Сжалился американский связной.