Актриса, или Брат, вспомни все!
Шрифт:
Матвей зверем набросился на нее. С утробным рычанием подмял ее под себя…
Настя превзошла всех, с кем ему приходилось когда-либо спать. Горячая, как огонь, сильная, как тигрица… Но, главное, в постели она умела абсолютно все и делала это на высшем уровне. Иногда Матвею казалось, что от кайфа он теряет сознание.
Но все обошлось. Первый сексуальный бой закончился. Настя выжала из него все соки. Обессиленный, измочаленный, он лежал в постели и наблюдал за тем, как она разливает по бокалам вино из плетеной бутылки.
— Это
— Из Египта?
— Нет, зачем? Это вино подруга делает. По одному очень древнему египетскому рецепту. Рецепт Клеопатры… Ты про Виагру слышал?
— Слышал, но не видел… Я разве похож на импотента?
— Нет, что ты. Ты просто зверь. Но ты выдохся. А это вино вернет тебе силы. Виагра по сравнению с ним просто тьфу!..
Матвею хотелось в это верить. Борьба с Настей закончилась не в его пользу. Ей хотелось продолжения, а он был не в состоянии удовлетворять ее дальше. Стебель завял. И было бы очень хорошо, если бы это вино подняло его настроение…
Вино было вкусное.
— Класс! — восхищенно протянул он, возвращая Насте бокал. — Можно еще?
— Смотри, оно очень пьяное, — предупредила она.
— Да ну, и не такое видали…
Зря он не послушал ее. После третьего бокала перед глазами пошли вдруг круги, голова сильно закружилась. Зато почувствовал, как восстало его знамя. Возбуждение усиливалось. В какой-то момент оно перескочило за критическую черту. Теперь он не просто хотел женщину. Он готов был на любое безумие, чтобы утолить дикую жажду секса.
— Ты готов? — будто бы издалека донесся до него голос Насти.
— Как пионер!..
Себя он слышал как бы со стороны. Но ничуть не удивился этому.
Настя опять оказалась под ним. Он снова вошел в нее. В голове все перемешалось. Глаза окутал туман. Он уже не видел Настю, но еще чувствовал под собой ее тело. Потом он совсем потерял ее. А вместе с ней он потерял ориентацию в пространстве и во времени.
Все, что происходило с ним, превратилось в какой-то безумный сон. Когда он пришел в себя, то ничего не смог из него вспомнить.
Он лежал все в той же комнате, все в той же постели. Горел свет. Настя сидела в кресле. Одежды на ней нет, но есть простыня — она наброшена на нее как туника. Ни дать ни взять царица Клеопатра. Высочайшая развратница!..
Матвей не знал, сколько сейчас времени. Но понимал — уже поздно. За окнами было темно. Ночь.
— Ты меня утомил, — лукаво улыбнулась ему Настя.
Он чувствовал себя неважно. Кружилась голова, сознание неясное. И тело ломит. Как во время гриппа. И еще болит все внутри. Во рту какой-то мерзкий привкус. Будто кто-то протухшую тряпку в нем держал.
— Ты не человек. Ты — чудовище!.. Ты натурально изнасиловал меня!.. Может, мне в милицию сообщить?
— Что ты сказала?! — ужаснулся Матвей. — В милицию?!
Это ловушка. Настя подставила его. Никакая она не жена «нового русского». Она
— Да расслабься, — усмехнулась она, — я пошутила… Что я, дура?.. Ты удовлетворил меня на месяц вперед, а я на тебя в милицию? Да я молиться на тебя должна…
Матвей облегченно вздохнул. Настя всего лишь шутит.
— Это жуть какая-то, что ты вытворял! — засмеялась она. — Говорила же тебе, не пей много вина…
— А что я делал?
Да, он занимался с ней сексом. Но как — хоть убей, не помнил…
— Это умора, дорогой! Кому скажешь, не поверят… В руках Насти появился латексный член. Или по-научному фаллоимитатор.
— Ты не поверишь, но ты заставлял меня пихать эту штуку тебе в задницу…
Матвей застонал и страдальчески закрыл глаза. Какой же он идиот!.. Теперь понятно, почему внутри у него все болит..
Когда он открыл глаза, Настя уже не сидела. Она стояла, простыня валялась на полу. Фигурка у нее обалденная. Только вид обнаженного женского тела уже не возбуждал Матвея. Вот что называется быть выжатым как лимон.
— Может, еще разок? — с похотливой улыбкой спросила она.
Матвей снова застонал. И все так же страдальчески закрыл глаза. Всем своим видом дал понять, что на продолжение у него не осталось ни сил, ни желания.
— Как хочешь, — пожала плечами Настя.
— Сдох я…
— Тогда я пойду.
Она подобрала с пола свои трусики, начала одеваться.
— А я? — спросил Матвей.
Он чувствовал себя ужасно. В голове каша, тело разбито. Даже страшно подумать, что нужно вставать, одеваться и ехать домой.
— Ты можешь остаться… Сейчас Лена придет…
— Какая Лена?
— Моя подруга… Ты ей понравишься…
Матвей представил, что какая-то Лена начнет домогаться его. И его едва не стошнило. Надо же так перебрать. Бывали у него переборы с выпивкой, но чтобы с сексом… С ним это было впервые.
Не хотелось ему встречаться с какой-то Леной. Превозмогая себя, он встал, оделся. И уже на автопилоте выбрался из квартиры. Настя выходила вместе с ним, но по пути куда-то пропала. Впрочем, у него не было никакого желания ее искать.
Только уже в машине, на полпути к дому Матвей вспомнил, что они так и не посмотрели ее недостроенное жилище.
Мари вышла из машины в сопровождении Никиты. Вместе с ним вошла в офис фирмы «Восход».
Она самолично сожгла его джинсы и свитер в камине. Устроила что-то вроде показательного процесса. Сама выбрала для него строгий деловой костюм, сорочку, галстук, черные лакированные туфли. И в парикмахерскую его сводила. Не человек получился из него, а сплошное загляденье. Высокий, стройный, сильный и, главное, красивый. Натуральное мужское обаяние. Мари бы влюбилась в него. И не только как в творение своих рук. Она влюбилась бы в него как в мужчину, если бы не Эдик…