Акула пера в СССР
Шрифт:
– А что, Герман, вы решили переключиться на криминальную сферу? Видел сегодня в газете ваш разворот – очень ярко, захватывающе. Но я с удовольствием читал ваши исторические материалы, работы по краеведению… Например, про Стрекопытовский мятеж, или роль Дубровицы как пограничной крепости между Московским государством и Великим княжеством Литовским…
Я ухватился за эту ниточку, надеясь протянуть ее к теме с металлоискателем.
– Недавно читал статью Богомольникова – с исторического факультета Гомельского государственного университета, об археологических памятниках эпохи феодализма
– Ну-ну, и что, есть какие-то наметки в нашем районе?
– Да наметки-то есть… Старики рассказывают о курганах в урочище Мохов, на границе Лоевского и Дубровицкого районов. Но Богомольников нынче не в фаворе – студенческую практику ему не доверят, а просто так никто экспедицию не организует, это деньги в первую очередь, сами понимаете…
– Я по глазам вашим вижу, Герман, у вас есть идея, как ситуацию исправить!
– Да есть идея, но она такая мутная… Знаете, я где-то слышал мысль про то, что если журналист не может найти сенсацию, он должен ее создать, понимаете?
Арина Петровна напряженно посмотрела на меня и спросила:
– Как с браконьерами?
Я отвел глаза, и она возмущенно фыркнула.
– Та-а-ак! – сказал Петр Ефимович. – Давайте-ка, Гера, пойдемте со мной, я вам расскажу кое-что и покажу свою радиоаппаратуру.
– А материал сделаем? – сделал стойку я.
– У-у-у-у! – погрозил он пальцем. – Журналюга! Желтая кость! Какой-то ты совсем не советский, товарищ Белозор, настоящий рвач… Может, и сделаем. Арине я не разрешаю – чтоб дочь про отца писала оно как-то не очень, а ты – это другое дело.
– Па-а-ап! – возмущенно протянула Езерская.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – отрезал Петр Ефимович. – Пойдем, Герман!
Он оказался тем еще авантюристом, этот заслуженный учитель, и захотел в долю от возможных находок. Советское законодательство гарантировало двадцать пять процентов от стоимости клада нашедшему, так что он сразу смекнул, что дело не только в сенсации и археологических артефактах. А на материал я его всё-таки развел. Он даже снимки мне дал и открытки с разных концов света позволил в качестве иллюстрации использовать.
Я решил подстричься. Длинные Герины патлы меня задолбали – никогда не мог понять моды на роскошные локоны у мужчин. Это каждое утро вставать, смотреть на свою рожу в зеркале, укладывать волосину к волосине? Нет уж, спасибо. Мне был нужен полубокс! Единственная известная мне парикмахерская, которая совершенно точно работала в конце семидесятых, располагалась в Доме быта. С детства у меня о ней остались не самые приятные воспоминания – но то были девятностые, а как обстояло дело с обслуживанием в СССР, я пока не разобрался. В конце концов, ну что такое стрижка под бокс? Это даже практикантка сможет!
Шагая по субботней Дубровице, я наблюдал пацанву, которая орала друг на друга, пытаясь определиться с правилами игры «в квадрат», девчонок, самозабвенно прыгающих в классики, и картина мне нравилась. Мужики постарше заняли беседки и резались в домино, шахматы и карты, молодежь переместилась в скверы – бренчали гитары, я с удовольствием вслушивался в знакомые аккорды песен Высоцкого, Окуджавы, Визбора…
Из Дома пионеров выбежали мальчишки со склеенными из реечек и бумаги планерами и тут же, на траве принялись их запускать – у кого пролетит дальше? Летали классно – ровно, далеко! Их преподаватель явно знал свое дело.
Я почти дошел до парикмахерской, когда в нерешительности остановился. На крыльце городского Дома культуры стояла Машенька Май и курила папиросу в мундштуке. Сердце Геры снова предательски заколотилось, а моя брезгливая сущность заставила организм дернуться: курящие женщины как-то никогда не привлекали. Вообще, сложно понять, почему прекрасный пол пинками не гонит от себя курильщиков… Особенно тех, которые лезут целоваться после затяжки.
Не-не, я не ханжа и не сноб, сам было время – покуривал, но заставлять других дышать смрадным дымом из своих легких? Фу, на хрен. Кажется, эта самая папироска и мундштук в руках артистки помогли мне снова взять под контроль тело, которое уже самостоятельно двигало ноги в сторону театральной дивы. Второй раз за время моего здесь присутствия – такой фортель, и снова – по вине этой барышни! Вопрос нужно было решать радикально, однозначно.
– Здравствуйте, Гера! – сказала Май и выдохнула в сторону папиросный дым.
Запах был ароматный, не какая-нибудь «Прима» или «Астра», что-то сладковатое, явно заграничное. Но всё равно – бр-р-р-р!
– Доброго дня, Мария, – я выровнял походку, взмахнул рукой, приветствуя, и двинул дальше, к Дому быта.
– А куда это вы так торопитесь? – она не оставляла попыток завладеть моим вниманием.
– В парикмахерскую.
– Гера, мне так нравятся ваши кудри, может быть, не стоит их убирать? – Она даже сделала пару шагов за мной и протянула руку, чтобы погладить волосы, но фигушки!
– А мне разонравились! – отрезал я и, воспользовавшись тем, что на светофоре загорелся зеленый, сбежал.
Теперь постричься было делом принципа. Белозор, похоже, своей шевелюрой гордился. Тут так было модно, юноши и молодые мужчины щеголяли прическами типа Элвиса и Патрика Суэйзи в «Грязных танцах», или тех же «битлов». Короткие стрижки я видел у милиционеров, людей постарше или отставников, например, у того же Анатольича. Но – плевать. Главное – функциональность!
Еще в ателье схожу, чтобы вместо дурацких брючек сладить себе приличные карго, и к сапожнику. Уж объяснить, что такое кроссинговые боты, я смогу. Денег еще бы на всё это… Но с Езерским сговорился, так что деньги, скорее всего, через пару недель перестанут быть проблемой.
Открывая тяжелую деревянную дверь Дома быта, я улыбался, стараясь не заржать в голос: попав в прошлое, я взялся искать клады, какая пошлятина! Но что еще я мог сделать? Я ведь не спецназовец, не бизнесмен, не инженер-изобретатель… Да и реципиент мой парень, конечно, хороший, но горы у нас с Герой свернуть явно не получится. Поэтому я просто обязан достать эти чертовы горшки с серебром, хотя бы для того, чтобы обзавестись машиной и 4 октября 1980 года ждать во всеоружии на автодороге Москва- Минск, у поворота на птицефабрику рядом с городом Смолевичи…