Аквамариновая мэм
Шрифт:
– Что мне делать? Мне очень хочется повелевать вами, я еле сдерживаюсь.
– Осипа, ты уже послала за красным, постельным бельем. Он принесет белье, ты его заставишь надеть красные плавки.
– Откуда вы все знаете? Бред какой-то.
– Этого никто не знает, но быть твоей слугой мне не хочется, можешь пойти другим путем и делать добро людям сама. У тебя есть красная мантия, она обладает одной возможностью: по понедельникам ты можешь совершать одно доброе дело, пожалуй и все. Но можешь войти в раж…
В комнату вошел Осип с комплектом великолепного, красного, постельного белья.
Мать его выскочила из комнаты.
Я вылетела из постели, оставив в ней красный халат, пролетев некоторое время невидимкой, я оказалась летящей по типу ракеты. Я лежала в странной кабине облакайдера, обитой изнутри красным шелком, приборов никаких я не видела, но прекрасно ощущала полет. Я летала на облакайдере, но теперь скорость была больше, чем раз в сто. Я летела недолго, но быстро, в чем я находились, я не понимала, но чувство страха отсутствовало. Облакайдер приземлился на берегу побережья Холодного моря. Я даже не успела понять, как створки ракеты разгерметизировались, и я вышла на песок в герметичном комбинезоне.
Понедельник – промелькнуло в моей голове. Я увидела странное плавательное судно.
Людей рядом не было. Красный катер с герметично закрытой палубой качался на волнах. Катер дал задний ход, в нем открылись двери, я зашла внутрь красного катера. Двери за мной захлопнулись. Я села в единственное кресло.
Катер полетел по волнам. Я увидела корабль с названием на 'С', но катер пролетел дальше красной стрелой. В холодных волнах были видны две мужские головы, они держались руками каждый за свой красный мяч. Из катера выдвинулась платформа, матросы легли на нее, и вместе с платформой были подняты выше волны, и задвинулись внутрь герметичного катера.
Я уловила, что мой катер спас двух человек, но как это получилось, я не осознала.
Катер полетел к берегу. Два человека были доставлены на берег, в сухой одежде.
Мне дали на них посмотреть, чтобы я убедилось, что с людьми все нормально.
Сильным потоком воздуха меня засосало в ракету – облакайдер, с небольшой кабиной.
Теперь я летела сидя, красные пластины с окон были сдвинуты, я наблюдала в окно, полет сквозь облака, и полет вне облаков, в ясном небе. По контурам земли я догадалась, что была в районе Тихого океана, а теперь возвращалась в округ Валет.
Ракета зависла над плоской крышей дома. Я сама вышла в открытый люк ракеты, открыла дверцы чердака. Позвонила во вторую дверь в комнате Осипа… Он отрыл одеяло и увидел красную Богиню своего фиолетового сердца.
Глава 28
Мне очень захотелось поставить цветы в офисе. Тем более что с некоторых пор я работала на фирме своего мужа – Осипа. Я поехала на городской рынок, подошла к розам и хризантемам, стоящим в больших белых вазах. Розы всегда утомляли меня своей прихотливостью и заносчивостью. Белые и желтые хризантемы манили свежестью, до них хотелось дотронуться.
Продавец сделала букет из выбранных цветов, скорее спрятала их в зеленую бумагу с белыми разводами. Я прошла несколько шагов с огромным букетом в руках, но чуть не упала, хорошо, что вовремя посмотрела под ноги: какая-то маленькая старушка, державшая в руке клюку, подставила ее мне так, чтобы я упала, в другой руке старуха держала три гладиолуса. Я перешагнула клюку и пошла дальше, вдыхая запах хризантем.
Цветами я украсила офис, в котором работала. Я была стройна, высока, молчалива и неулыбчива. Я носила туфли на высоком каблуке легко и непринужденно, словно родилась в них, словно они были неотъемлемой частью моего женского организма.
В офисе, украшенном цветами, мое настроение поднялось, я улыбнулась и достала из ящика стола новый шедевр фирмы – прибор Сердечко. Я невольно задумалась, в голове возник облик знакомого мужчины по имени Мартин. Это был крепкий, крупный мужчина, с волнистыми волосами. Мне было безразлично отношение к себе Мартина?
Нет – это фантастика. Мне он был далеко небезразличен. Я решительно открыла инструкцию по применению прибора. У прибора Сердечка оказалось две основные функции, и к гадалке не ходи, он мог вызвать любовь или равнодушие нужного человека к обладателю прибора.
Я решила поставить ежи между собой и Мартином, и решительно переключила прибор Сердечко на работу в режиме 'равнодушие'. Так я отодвинулась от него, придуманным наказанием. Я поставила ежи на пути к возможной встрече. Зачем?
Чтобы спокойнее и безопаснее сохранять элементарное, душевное спокойствие. Ведь я с некоторых пор замужем. Тогда возникает вопрос: от кого я пряталась за выдуманными ежами? От Мартина. А он кто? Бегемот? Вовсе нет, он приятный, молодой мужчина с любовными завихрениями. То есть, он мог быть спокойным и нейтральным, но иногда напористо осаждал меня своим вниманием, от чего я решительно решила оградить себя прибором любовного назначения под названием Сердечко.
Прибор в виде Сердечка нес в себе заряд притягивающих или отталкивающих импульсов. Его габаритный размер был пять сантиметров в диаметре и пять миллиметров по толщине. Прибор настраивали на определенного человека и вызвали у него к себе соответствующие чувства. Носили его на цепочке, или вместо больших ручных часов с циферблатом или в кармане, но не в сумке. Одна сторона прибора содержала чувствительную диафрагму, сквозь нее он получал биологическую энергию хозяина прибора, через другую сторону прибор посылал импульсы в сторону определенного человека.
Впрочем, у Мартина мог быть такой же прибор, чем и программировались его действия в отношении меня, это только сейчас дошло до меня. Получается, что мы друг другу небезразличны, да еще мы настраивали друг на друга свои сердечные приборы! Двойной удар или двойной провал чувств – именно это постоянно сотрясало наше существование. Выбросить приборы мы не могли, слишком они дорогие, выключить их мы не в состоянии из-за постоянного состояния смены чувств от любви до ненависти и наоборот.
Прибор Сердечко выпускался фирмой Осипа, он непосредственно следил за работой всех выпущенных приборов, к нему на компьютер сходилась вся информация любовных пар. То есть приборы посылали сигналы на командный пункт, такие они были предатели, о чем потребители понятия не имели. Каждый человек имел свой код от рождения, этот код вводился в прибор, и потребитель вводил код того, кого хотел приворожить или напротив – отдалить от себя.