Аквариум
Шрифт:
В субботу выдалась прекрасная погода, и жильцы дома напротив дружно покинули свои квартиры. Один показался с корзинкой для пикника, другие куда-то направились, прихватив шали и кепки, «спортсмен» вышел в черном костюме, а итальянцы, все четверо, принарядившиеся и с набитыми сумками, явно собрались где-то провести все выходные. Только привратник в фуфайке сидел у открытого окна перед телевизором. И конечно, дома оставалась обитательница «аквариума». В первой половине дня ей привезли продукты, и теперь она то печатала, то занималась с
Их было четверо. Первый остался внизу, в микроавтобусе с включенным двигателем, второй обошел дом, заглядывая в окна, потом помог третьему и четвертому открыть входную дверь. На это ушло меньше десяти секунд. Трос скрылись в подъезде, а тот, кто обходил дом и, конечно, заметил привратника, встал перед его дверью и не трогался с места, пока остальные совершали молниеносный обход квартир. Они мгновенно отпирали двери при помощи какого-то цилиндрического приспособления — будто замков не было вообще. Устанавливали его под дверной ручкой, потом рывок, и дверь распахивалась. Профессионалы. Один еще оставался в квартире старой дамы — запихивал что-то в черную сумку, переброшенную через плечо, — а второй уже обшаривал кухонные шкафы у ее соседей — учителей, вышвыривая все на пол. Чертовски уверенные в себе.
Поначалу я с восхищением наблюдал за их деяниями, но потом мне вдруг пришло в голову, что она там наверху совсем одна и совершенно беспомощна. Нужно было позвонить в полицию.
Со мной разговаривал другой дежурный — не тот идиот, что в прошлый раз. Я быстро назвал имя, адрес, телефон и сообщил, что в доме напротив работают опытные взломщики. Мне показалось — русские или поляки, обшаривают весь дом снизу доверху.
— Пожалуйста, поторопитесь, — попросил я. — Наверху женщина в инвалидном кресле.
— Пришлем кого-нибудь, — быстро отреагировал полицейский. — Оставайтесь на связи. Потребуются ваши показания.
Когда я вернулся к окну, один был уже у итальянцев, а другой как раз примеривался к двери напротив. Хозяйку «аквариума» отделяли от них лишь два этажа. У полиции никаких шансов успеть, если только какая-нибудь из их машин случайно не находится поблизости.
И вот, одурев от страха, — я ведь отнюдь не герой, с детства не дрался и вообще склонен скорее к переговорам и компромиссам, — я помчался вниз. Сердце колотилось где-то в горле, я перепрыгивал через три ступени по прямой и через две — на поворотах.
Добежав до нижнего пролета, я сбавил скорость. Как обойти парня, сидевшего в машине? А того, что караулит привратника? Надо подумать. Я остановился.
Хотя на них-то и следует рассчитывать: когда я войду в дом, парень из машины позвонит товарищам по мобильнику, и они быстро свернут свое предприятие. Я открыл дверь и пошел напролом через дорогу, даже не взглянув на машину.
Так, можно вздохнуть. Дверь за мной захлопнулась.
Заметив меня, стороживший привратника сделал вид, что ошибся дверью и как раз собирается уходить. Поднимаюсь по лестнице. Вдох. Можно накинуться на меня со спины, свалить с ног или пырнуть ножом, но нет — он побрел в сторону выхода. Я пошел вверх по ступеням.
Добравшись до третьего этажа, я встретил их — они шли мне навстречу. Один нес под мышкой ее ноутбук, у обоих через плечо висели спортивные сумки, казавшиеся туго набитыми. Они кивнули мне, я кивнул в ответ и продолжил подъем.
На лестничной площадке остановился. Колени ватные, схватился за перила, чтоб не упасть, и услышал, как хлопнула входная дверь.
Я побежал вниз, выскочил на улицу, увидел, как микроавтобус сворачивает на перекрестке, и одновременно услышал звук полицейской сирены. Ну здорово. А уж как умно-то. Заранее предупредить грабителей о своем приближении. Перейдя через улицу, я вернулся к себе. Было жарко, воздуха не хватало. Я подошел к окну.
По ее лицу текла кровь. Она плакала — терла кулачками глаза, как упрямый маленький ребенок, который не хочет, чтобы его слезы заметили. Размазывала по лицу слезы и кровь. С удивлением уставилась на свои руки, будто впервые заметила, что ранена. Женщина сидела на некотором расстоянии от стола в гостиной, компьютера перед ней не было.
Полицейские в сопровождении привратника обходили квартиры, пытаясь выявить нанесенный ущерб. Я чувствовал себя ужасно.
* * *
Когда они зашли ко мне, я даже обрадовался возможности отвлечься. Рассказал все, что знал. Номера машины я не видел, потому что смотрел только сбоку, но описал и микроавтобус, и людей очень подробно, хотя полицейский, с которым я говорил, не выказывал особой заинтересованности.
— Через час они будут на границе, — сообщил он. — Если повезет, там их и задержим.
Сам он в это не верил.
— Спасибо за информацию, — сказал он, когда собрался уходить. — Если бы люди проявляли наблюдательность, борьба с ворами велась бы успешнее.
Мне было стыдно вдвойне. И за то, что подглядывал в окна дома напротив, и за то, что все равно не успел вовремя позвонить в полицию. Даже втройне. Похвала полицейского напомнила мне о доносительстве, распространенном в Третьем рейхе.
Я пошел на кухню, выпил стакан граппы,[14] потом еще один и сварил себе эспрессо. Мне не хотелось приближаться к окну.
Но потом я все же решился, и от того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. Я замер, не двигаясь и не сводя глаз с «аквариума».
Женщина спокойно сидела у окна и смотрела прямо на меня. Увидев ее, я окончательно убедился: она знает, что я за ней наблюдаю. Она развернула кресло, подъехала к стене, остановилась и на высоте поднятой руки написала большими красными буквами:
ГДЕ ТЫ БЫЛ?
Я все еще не дышал.
Сделав это, она отвернулась. Поехала в ванную, оставив открытой дверь, и я видел, как она из недоступного моему взгляду крана плещет себе в лицо водой. Потом она вытерлась полотенцем и направилась в кухню. Там устроилась за столом, опершись на локти, спрятала в ладонях лицо и заплакала. Я был уверен, что она плачет.