Алая вуаль
Шрифт:
– Поведать, что я сделаю с тобой?
– Я же сказала, что он становится невыносимым.
Одисса подошла к столу, на котором стояла свеча, и вынула свиток. Со скучающим видом она развернула его, но тут же отбросила в сторону и взяла другой.
– Поторопись, Михал! Я хочу убраться отсюда поскорее.
– Ты же хотела подышать свежим воздухом, дорогая кузина.
– Воздух в Цезарине не особо свежий. И что за осуждающий тон? Думал, я не замечу? Дышать свежим воздухом полезно для здоровья. –
– Довольно, Одисса!
К моему удивлению, она тут же подчинилась – не стала закатывать глаза и ворчать, – и эта ее покорность выглядела куда более зловеще, чем любые угрозы мужчины. Лу рассмеялась бы ему в лицо. Жан-Люк бросился бы в бой.
И наверняка оба бы погибли.
Этот мужчина – Михал – сдержанно вздохнул и снова перевел взгляд на меня, но я видела, что терпение его иссякало. Он изогнул бровь, и его глаза стали еще темнее.
– Итак? Каким мне быть с тобой, лапочка? Приятным или нет?
Я ответила ему решительным взглядом.
– Что ж… – Он кивнул с мрачным удовлетворением.
– К-Козетта, – выдавила я, смотря ему прямо в глаза.
Искусный лжец никогда не отводит взгляда, не запинается и не колеблется, но я никогда не была искусным лжецом. И сейчас я взмолилась Богу, чтобы он помог мне в этом.
– Меня зовут Козетта Монвуазен.
Понимая, что я солгала, он потемнел лицом.
– Ты Козетта Монвуазен?
– Да.
– Сними плащ.
– Что?
Возможно, он увидел ужас в моих глазах или почувствовал, как я напряглась, и потому наклонился еще ближе. Теперь его ноги были прижаты к моим. Он мрачно усмехнулся.
– Сними свой плащ, Козетта Монвуазен, и покажи шрамы. Ты же Алая Дама, у тебя должны быть шрамы.
Я подскочила – отчасти чтобы изобразить возмущение, отчасти чтобы не чувствовать его прикосновений, – и стул с грохотом упал за спиной. Одисса оторвалась от свитков и с любопытством поглядела на меня. Щеки у меня горели, руки непроизвольно сжались в кулаки.
«Пожалуйста, прошу», – взмолилась я мысленно, но отступать было нельзя. Придется лгать и дальше.
– Да как вы смеете, месье? Я Алая Принцесса и не потерплю такой фамильярности! Вы же сами сказали, что чувствуете запах магии во мне. Я сейчас одна и явно в меньшинстве, поэтому вы с вашей кузиной можете осуществить, что собирались. Не медлите уже. Не будем затягивать эту неприятную ситуацию. Скажите, что вам нужно, и я постараюсь выполнить ваше указание… или убейте меня здесь и сейчас. Я не страшусь смерти! – воскликнула я и кинула на него свирепый взгляд. – Так что не смейте… пугать меня пустыми угрозами!
Он слушал мою тираду со скучающим видом:
– Лжешь.
– Прошу прощения?
– Ты лжешь, лапочка. Каждое твое слово – ложь.
– Вовсе нет…
Он поцокал языком и, укоризненно покачав головой, медленно поднялся, словно превращаясь в огромную тень. Я невольно отшатнулась.
– Так как тебя зовут? – спросил он, и что-то в его голосе и неподвижной фигуре подсказывало мне, что повторять вопрос он больше не намерен.
– Я уже сказала. Меня зовут Козетта Монвуазен.
– Ты жаждешь смерти, Козетта Монвуазен?
Невольно я отступила еще на шаг:
– Разумеется, я не жажду умирать, но это… неизбежно, месье. Однажды смерть найдет нас всех.
– Неужели?
Он возник рядом со мной, будто бы не сдвинувшись с места. В одну секунду он стоял чуть поодаль, а в другую – уже возле меня.
– Говоришь так, словно уже повстречала его.
Я судорожно вздохнула:
– Как вы…
– Может быть, он уже тебя нашел?
Михал вскинул бледную руку. Я напряглась, но он лишь потянул за завязки моего плаща, и тот алой волной упал на пол. Мужчина убрал волосы с моего плеча. Колени у меня дрожали.
– К-кто?
– Мрачный жнец. Смерть, – ответил он и, наклонившись к моей шее, вдохнул аромат.
И хотя он не дотронулся до меня, мне показалось, что я ощутила прикосновение его пальцев. Охнув, я отшатнулась, а он с хмурым видом выпрямился – то ли не понял, то ли ему было все равно – и посмотрел на Одиссу.
– В ее жилах не течет магия крови.
– Не течет, – беспечно отозвалась та, не отрываясь от свитков и не глядя на нас. – Но в ней есть что-то другое.
– Ты узнала запах?
– Нет. – Одисса дернула изящным плечиком. – Но это что-то не совсем человеческое, да?
Оба затихли, а я удивленно уставилась на них. Наверняка я плохо расслышала их из-за своего бешено колотящегося сердца. Но они молчали – никто из них не фыркнул недоверчиво, не засмеялся над шуткой, – и я, покачав головой, подняла с пола плащ Коко:
– Вы ошибаетесь.
Накинув на плечи плащ, я запустила руку в левый рукав. С горящими щеками я нажала на замочек, и кинжал скользнул в ладонь.
Лу должна была уже появиться. Или мои друзья потеряли след, или я далеко в море. Но это уже неважно. Ничего не изменится. Времени у меня было в обрез, а этим… тварям нельзя позволить разгуливать по улицам. Если они сойдут с корабля, то наверняка возобновят свою охоту на Коко, но я все еще могу застать их врасплох. Я скользнула взглядом по лицу Михала, по груди и ниже.
Он насмешливо вскинул бровь.
«Неважно, с кем ты сражаешься, Селия. У всех есть слабое место. Тот же пах. Вмажь по нему как следует и беги без оглядки».