Альбом страсти Пикассо
Шрифт:
И все-таки рядом с черными людьми в оболочках родительских тел тяжело. Хочется поменьше с ними общаться, поменьше видеть.
Благо уйти в деревне есть куда, да хоть за хлебом отправиться – ближайший магазин в трех километрах от дома.
Иногда Вадима сопровождает дочь соседей, Наташа. Она уже большая, ей целых тринадцать лет. Впрочем, девочка невысокого роста.
– Вадим, неужели тебе и правда только одиннадцать? – удивляется она, лукаво поглядывая из-под светлой челки. – Ты выше всех мальчишек в нашем классе!
Направляясь с Наташей
Надо же, она ни капельки не боится темных сил!
Коса ее заплетена небрежно, на платье – жирное пятно, да и ноги грязные. Наташа ходит в сланцах, иногда, кажется, даже специально загребает пыль, и оттого ее ножки словно бы присыпаны серым пеплом.
Девчушка интригует. Может, она знает, как бороться с монстрами? Было бы хорошо узнать эту тайну, и выгнать черных людей из тел родителей…
– Приходи ко мне завтра, – предлагает Наташа, многозначительно улыбаясь. – Мать с батькой поедут на луг, сено косить. А меня на хозяйстве оставляют – поросят кормить, обед сготовить. Ты приходи, позабавимся!
Дом Наташи производит странное впечатление. Пожалуй, тут, и правда, никто не боится темных сил, и уборку делают – тяп-ляп, и готово. Если вообще делают…
На зеркале лежит толстый слой пыли, стол заставлен немытой посудой, пола почти не видно из-за вишневых косточек, шелухи от семечек, многочисленных пучков сена и соломы.
Пахнет убийственно – скисшей капустой, гарью, кошачьей мочой.
– Сейчас, подожди немного, я петуха зарежу, мне мамка наказала суп из него сварить. Башку ему отрублю, ощипаю – и потом уже мы с тобой побалуемся, – говорит Наташа, не обращая внимания на побледневшее лицо гостя. – Я уже умею кое-что. Тебе понравится…
Как завороженный, Вадим наблюдает за ее действиями.
Наташа сыплет на ладонь зерно, подманивает рыжего петуха с шикарным разноцветным хвостом, ловко хватает птицу, прижимает ладошками ее крылья к бокам.
Взмах топориком – и по черной тропинке вниз покатилась яркая головка, и струя крови хлынула на зеленую траву.
В этот момент к Вадиму приходит озарение: перерезанное горло, кровь, вот что позволяет отпугивать темные силы. Они боятся крови! Поэтому и не трогают эту семью, поэтому здесь плохо убираются, не боятся ходить в грязной одежде…
Развернувшись, он убегает с соседского двора, не обращает на оклики соседки никакого внимания.
Через пару дней мать Наташи жалуется маме Вадима:
– А к нам лиса в курятник повадилась, кур ворует. Уже двух куриц не досчитались! Муж мой ловушку для лисы будет устраивать!
Вадим не комментирует эту реплику, только усмехается.
Больше никакой «лисы» в соседском курятнике не будет. Потому что ровно две птицы понадобилось для того, чтобы очистить маму и папу от темных сил. Перерезать шеи птицам почему-то оказалось не только не страшно, но даже приятно. Кровь отпугнула и прогнала тех монстров, которые поселились в родительских телах…
В конце осени, когда мама приезжает из больницы вместе с Таней, Вадим окончательно понимает: победа, никаких темных сил нет. Мама – это мама, и она сделала чудо, родила сестренку.
Малышка невероятно, завораживающе прекрасна. У нее такие трогательные маленькие ручки и ножки, пухлые щечки, ярко-алый ротик. А как Танечка смотрит своими темными глазками – так серьезно, как будто бы все понимает.
Школа, уроки – все это отошло на второй план.
Нянчиться с сестрой Вадим мог до бесконечности – играл с ней, следил, чтобы малышка не повредила себя во время первых исследовательских путешествий по квартире, стирал пеленки, менял ползунки.
Сестра казалась абсолютным воплощением света и чистоты. Когда она улыбалась (сначала беззубым ротиком, а потом из розовых десен стали появляться ослепительно-белые зубки), Вадиму казалось – весь смысл его жизни в том, чтобы находиться рядом с сестрой. В тот же миг сердце заходилось от боли: а если вдруг монстры начнут следить за малышкой, преследовать ее, вдруг захотят забраться в маленькое беззащитное тело?..
Он старался прогонять такие мысли. Думать о том, что черные люди покинули этот дом раз и навсегда.
И все-таки Вадим ошибся…
В тот вечер он не находил себе места. Танечка заболела, с какой-то кишечной инфекцией ее увезли на «Скорой» в больницу.
Как там она, малышка? А если Танюша во сне отбросит одеяло – кто ее укроет? Будут ли ей студить супчик? Дадут ли конфету после горького лекарства?..
– Вадим спит, – раздался за стенкой мамин голос. – Устал, перенервничал. Как он все-таки любит Таню, даже не верится. Обычно мальчишки ведут себя по-другому, их раздражает необходимость заботиться о младшем брате или сестре. Вадим пылинки готов с сестры сдувать. Саш, так о чем ты хотел поговорить?
– Ир, я не знаю… Может, в другой раз, попозже, – голос отца был каким-то необычно растерянным. – Я, правда, давно собирался кое-что тебе сказать. Но теперь не время. Ты тоже прошлую ночь не спала, Таня болеет. Давай поговорим в другой раз.
– Саша, я же вижу, тебя что-то тревожит. На тебе лица нет. И я беспокоюсь, что ты беспокоишься. Давай говори, что случилось? В магазине большая растрата? Да?
– В магазине все в порядке. Но… Ладно, скажу. Понимаешь…
Вадим слушал путаные объяснения отца насчет того, что мама, конечно, самая лучшая женщина на свете, только он, старый кобель, полюбил как-то незаметно для самого себя другую, совсем молоденькую девчонку.
Он слушал отца и понимал только одно – на сей раз темные силы стали действовать хитрее. Они забрались в папино тело, подчинили себе его разум.
О, какая это изощренная пытка!
Действительно, такой расклад доставит максимальные мучения. Мамочка станет страдать, будет плохо и Танюшке.
Вот, все правильно – за стенками уже слышны мамины рыдания. Она плачет:
– Саша, а как же наша семья, как же дети? Я не хочу, чтобы они росли без отца. И я люблю тебя. Ты лучше убей меня, а потом уходи.