Александр Грозный. Исчадия Ада
Шрифт:
— Ну, тогда подойди к этой могиле, — Александр показал на почти невидимый в зарослях травы холмик и деревянную домину над ним.
— А вдруг там баба? — усмехнулся призрак.
— То не страшно, — сказал царь. — Не имеет значения, кто лежит. Плоть нарастёт на дух, а не наоборот.
Почему-то Александр понимал, что воскрешение — обряд условный, просто соединяющий сущность из Нави с Явю и переносящий её в Явь.
Призрак приблизился к домовине и Александр тут же произнёс:
— Встань, — сказал он, обращаясь к могиле.
Тут же домовина
— Кхе-кхе, — прикрыл рот Санька. — Ну, ничего-ничего нам бабы тоже нужны.
— Я не хочу быть бабой! — вскрикнул парень осипшим то ли от страха, то ли от возмущения парень.
— Шучу я, шучу! — посмеиваясь сказал Санька. — Переоденем и делов-то.
Санька оглянулся и крикнул:
— Марта! Дай мужскую одёжу!
— Даю, светлый князь, — раздался голос МАрты и женское платье на воскресшем сменилось мужскими штанами, рубахой, повязанной кожаным ремешком, шапкой-треухом и сапогами.
— О! Другое дело! Так лучше?
— Лучше! — Прошептал воскресший, ощупывая свою тело от груди и ниже.
— Всё на месте и соразмерно? — хмыкнув, спросил Санька.
— На месте и сораз… мер… но, — наконец облегчённо выдохнул парень.
— Ну и ладненько, — потёр Санька руки. — Кто следующий?!
— Я следующий! — резко сказал старец. — Надоело тут торчать! Жить хочется!
— Во-о-о, — поднял Санька указательный палец и скомандовал, как сержант. — Все, кто желает жить, встать у могил! Остальные — кыш с погоста!
Ха-ха! Но суеты, которую ожидал Александр, не было. Духи молча распределились по погосту, как шахматные фигуры на компьютерной шахматной доске в режиме «анимация», а Санька скомандовал своё: «Восстаньте». И все они восстали! Восстали из тлена!
— Ни хрена себе я натворил! — воскликнул Александр.
Ему эфемерному, чуть приподнявшемуся над поверхностью земли, открылась ошеломительно красивая картина восстания из земли человеческого воинства. Кладбище было старым и не очень маленьким. По крайней мере тысячи полторы покойников земля Русская лишилась.
— О, млять! И могилы капать не надо! — грешным делом подумал Санька и перекрестился, обругав себя. — Вот, дурак, что в голову лезет.
Ха! А что бы кому в голову пришло, если бы этот кто-то увидел тысячи, вдруг разверзшихся в кладбищенской земле ям?
— Марта, о день всех по половому признаку, — приказал Санька, ибо увидел среди восставших много женских фигур.
— Исполняю, светлый князь!
— Все ступайте к Яузскому дворцу, — сказал Александр. — Пусть их там встретят и перепишут в книги.
— По чинам и разрядам? — спросила Марта.
— Нет. У всех у нас один теперь чин.
— Ну, не всем же им воинам становиться! — воспротивилась Марта. — Не разумно сие. Земли обрабатывать не кем. И так с тобой много уходит. Пусть тут останутся.
— Тогда бумаги им выправить нужно. Или знак какой.
— Так просто всё. Пусть клятву верности
— Ага! Полсолнца восходящее над морем! На кисти руки! — пошутил и рассмеялся Санька.
— А что, хорошо получится, — одобрила Марта, увидев картинку, которую представил царь.
— Ты думаешь? — опешил он. — А, пусть так и будет! Клянитесь служить мне верой и правдой!
Сколько то там тысяч человек разом произнесли:
— Клянёмся тебе, светлый государь, служить верой и правдой!
Трава качнулась. Птицы затихли.
— Охренеть! — только и смог сказать Александр. — Забирай их, Марта, а я полетел на следующий погост.
— Может не надо торопится? Сегодня с этими бы управиться, — тихо сказала Марта. — Зарегистрировать и расписать по землям. У меня-то все потребности удельные есть, но всё равно… Не быстро дело делается.
— Считаешь? — спросил Санька.
Марта кивнула.
— Ну, ладно. Всё на этом сегодня. Но какое дело сделал, а? — сам себе восхитился Санька.
— Ага! Их ещё накормить надо! Осень на дворе. Может до весны воздержишься народ из могил поднимать.
— Озимые сажать надо. В леса их потом, да на рыбный промысел. Река прокормит, — махнул рукой Санька. — Сетей навязали изрядно. По Дону соберём.
— Ну, смотри, — покрутила головой Марта. — Ты у нас голова, вот и думай.
Санька замолчал и решил, что и впрямь, торопиться с перенаселением не надо. Сначала посчитать требуется. Это ведь не компьютерная игра, где сгинуло население от голода и хрен с ним.
— Хотя… Кхе-кхе… И тут «читерить» получается, — заметил про себя Санька. — Да-а-а…
Отпустив вновь обращённых, нестройной толпой покинувшей кладбище, Санька вернулся в своё тело и, сидя в удобном кресле, задумался о своих новых способностях видеть людские души. Ведь получалось, что он может видеть приведений. Как-то раньше Санька об этом, то есть о наличии приведений, не задумывался. Даже странно как-то.
С кикиморками, с лешими, водяными и русалками он общался, а о неприкаянных душах почему-то не думал. Только когда Марта сказала ему как-то, что он может себе создать любую нежить по своему образу и подобию и дать ей любой облик, Санька мельком подумал про людские души. Подумал и тут же забыл. А оказывается можно и так сделать, как он сегодня сделал.
Но его в этом во всём беспокоило то, что раз есть духи, обитающие на кладбищах, то есть и духи, обитающие вне кладбищ. И он видел их в виде сгустков энергий. Страшно много обитало в Москве и окрестностях неприкаянных душ. Почему? Откуда их столько? Вроде церквей только в Москве было около четырёхсот. А во всей Руси? Монастырей на Руси сейчас было что-то около двухсот.
Санька никогда не думал об этом, а получалось, даже если судить о тех краях, откуда он сам родом, что люд-то в основном молится старым богам. Молиться — молится, а их души после смерти остаются неприкаянным. Беда-а-а… Ага… Зато сейчас он такое воинство собрать может!