Александр I
Шрифт:
– Спасибо, старик, спасибо. И вам всем спасибо, – ответил Прозоров, кланяясь княжеским крестьянам.
– Береги, барин, свою жену-боярыню – добрая она, хорошая, наша радельница. Береги, мол, – наставительным тоном говорил дед Аким.
– Постараюсь! – Леонид Николаевич улыбнулся.
– Денно и нощно молим мы за неё Бога. Ох, увезёшь её, голубку, от нас, увезёшь..
– Увезу, дед, в Москву увезу.
– Жаль нам с ней расставаться. Ну, да что поделаешь.
В княжеском саду были накрыты огромные столы с разным кушаньем, пироги и калачи,
Молодые – сияющие, счастливые – в сопровождении князя отправились в сад. «Молодой» и «молодому» на подносе старик Аким поднёс две чарки с янтарным мёдом. Прозоров и его молодая жена немного отпили мёду за здоровье крестьян. Громкое и единодушное «ура» было ответом.
Все в тот день были веселы и счастливы. Только один Сергей по-прежнему был печален. Он очень любил свою сестру и рад был её счастью, но образ умершей любимой девушки не покидал его, и, смотря на Прозорова и на сестру, он думал: «И я был бы так же счастлив, если бы жива была моя Анна! Но, увы, она умерла и унесла с собой в могилу всё моё счастие».
На свадьбе чуть не первыми гостями были костромской губернатор генерал Сухов с красавицей дочерью. Ирен в лёгком белом платье, с роскошным венком на голове была обворожительно хороша.
Князь Сергей с нею давно не видался и невольно загляделся на красавицу, Ирен это заметила. Самодовольство и счастие отразилось на её лице: молодая девушка любила князя, любила с первой с ним встречи, любила его и тогда, когда он считался женихом другой. Но теперь он свободен, любимая им невеста умерла.
– Ирен, ты заметила, как мой Сергей посмотрел на тебя? – спросила тихо княгиня Лидия Михайловна у молодой девушки.
– Разве? я, право, не заметила, – схитрила Ирен.
– Да, Сергей тобою интересуется.
– Полноте, княгиня, князь такой печальный, он не может забыть своей умершей невесты… И, кажется, никогда её не позабудет… – со вздохом проговорила молодая девушка.
– Пустяки, на свете всё скоро забывается. И всякое горе по времени проходит, – возразила ей княгиня.
– Вы думаете, и князь забудет Анну?
– Разумеется! Похандрит немного, похмурится, а там и утешится.
– Если бы так было…
– Поверь, будет Сергей полюбит тебя.
– Что вы, что вы, княгиня, – вся зардевшись, проговорила красавица.
– Да, да. И сделает тебе предложение. Может быть, и не скоро, а всё-таки я назову тебя моей дочерью.
– Мама, мамочка! – И молодая девушка бросилась обнимать княгиню. Между тем губернатор Сухов и старый князь вели между собой такой разговор:
– Да, я совсем позабыл вам сказать, ведь Цыганов как ни хитёр, а попался, – сказал князю Владимиру Ивановичу губернатор Сухов.
– Как попался? – удивился князь.
– Мои сыщики в Москве напали на его след, арестовали и вчера привезли в Кострому. Я отдал приказ посадить его на гауптвахту.
Разговор этот происходил в кабинете князя; тут же был и Сергей.
– Как, Цыганова вы посадили на гауптвахту? – меняясь в лице, спросил Сергей.
– Посадил – я не стану церемониться, он заслужил строгое наказание.
– Да, да, конечно, конечно.
– А знаешь что, Дмитрий Петрович: ты подержи под арестом этого подлеца несколько времени и выпусти, чёрт с ним! Я не хочу чтобы его гнусные дела предавались гласности, – проговорил губернатору старый князь.
– Едва ли возможно теперь это сделать, так как делу дан известный ход.
– Ну в таком случае поступай как знаешь. Софья замужем, её имя теперь не может пострадать.
Губернатор вышел.
– Ты должен спасти Николая, понимаешь – спасти! – сказал отцу князь Сергей, оставшись с ним вдвоём.
– Сергей, ты меня удивляешь говоришь, я должен спасти от правосудия негодяя? – с удивлением посматривая на сына, промолвил князь Владимир Иванович.
– Да, да, отец, не только должен, даже обязан. Во что бы то ни стало. Николай должен быть на свободе.
– Ты говоришь так загадочно, что я не понимаю – объяснись.
– Ничего не спрашивай отец, а скорее принимай меры к освобождению Цыганова.
– Да ты просто с ума сошёл. Негодяй заслужил наказание, а ты просишь об его освобождении. Странно!
– Пойми, отец, Николай должен быть освобождён, должен! – настойчиво проговорил молодой князь Гарин.
– Объяснись – я ничего не понимаю…
– Теперь не время… всякие объяснения теперь излишни… у нас в доме такая большая радость… И эту радость я ничем не хочу помрачать… Однако меня ждут гости. Относительно Николая скажи Сухову, чтобы он как-нибудь замял дело Цыганова… Он не откажет… – Проговорив эти слова, князь Сергей поспешно вышел из кабинета.
ГЛАВА XIV
На следующий день после свадьбы Сергею едва удалось переговорить с отцом: в этот день Софья уезжала с мужем в Москву. Надо было их провожать. Улучив минуту, молодой князь обратился к отцу с такими словами:
– Отец, ты говорил с губернатором?
– Насчёт чего?
– Относительно Николая.
– Отстань, пожалуйста. Мне теперь не до того.
– Как не до того? Если бы ты знал…
– Ничего я не знаю и знать не хочу! Поделом вору и мука – пусть посидит. Ещё не то бы с ним надо сделать, – горячился Владимир Иванович, – столько хлопот, а ты ко мне пристаёшь. Ах, Боже мой, я совсем забыл распорядиться об укладке приданого.
И старый князь поспешил на двор. Там уже запрягали лошадей, выносили и укладывали вещи молодых.
«Что же мне делать? Что делать? Открыть отцу, кто Николай? Это невозможно, а между тем нужно чем-нибудь его убедить; пожалуй, по злобе Николай скажет, кто он. Тогда срам, позор! Вот положение-то!» – быстро расхаживая по кабинету, думал князь Сергей.
К нему вошёл Пётр Петрович.
– Ты что это маршируешь? – спросил он у князя.
– Представь, Николай пойман и сидит под арестом на гауптвахте.