Александр II и его время: Кн. 2

Толмачев Евгений Петрович

В 1838—1842 гг. Лондон совершил попытку военного завоевания афганских земель, но потерпел неудачу. Вместе с тем это не приостановило проникновения британских промышленных товаров в Иран, Афганистан, Хиву, Бухару и Коканд, что крайне отрицательно влияло на развитие русско-азиатской торговли.

Средняя Азия имела для англичан не только экономическое, но и военно-стратегическое значение. В борьбе с Россией за влияние в Средней Азии Лондон использовал Турцию, Иран и Афганистан.

При материальной поддержке Джона Буля в годы Крымской войны в Среднюю Азию и страны Среднего Востока были направлены турецкие эмиссары с целью объединить мусульманские народы в борьбе с Россией⁴⁹. В частности, наступление 13-тысячного

отряда кокандцев на форт Перовский в декабре 1853 г. было результатом действий турецких агентов. Провал этого похода рассматривался Петербургом как поражение Англии и Турции в Средней Азии⁵⁰.

Однако он не уменьшил аппетиты хищного британского льва. Воспользовавшись противоречиями между среднеазиатскими ханствами, Афганистаном и Ираном по территориальным вопросам, Лондон в марте 1855 г. в Пешаваре вынудил Афганистан подписать англо-афганский договор о взаимном уважении владений. Сент-джемский кабинет и афганский эмир дали обязательство быть «другом друзей и врагом врагов», что было явно направлено против Ирана и России⁵¹.

В 1856 г. Англия под предлогом «защиты» Афганистана развязала войну с Ираном, закончившуюся ее победой. Британская эскадра вошла в Персидский залив, англичане оккупировали иранский остров Харк, захватили порты Бушир, Мохаммеру (ныне Хорремшехр). В результате англо-персидского договора, подписанного в марте 1857 г. в Париже, Джон Буль стал посредником в конфликтах Афганистана с его соседом Ираном. Этот договор облегчал вмешательство Англии во внутренние дела стран Среднего Востока⁵².

А. М. Горчаков, анализируя англо-иранский трактат, отмечал, что он делает британцев «нацией, самой благоприятствующей на Востоке»⁵³. При таких обстоятельствах петербургское правительство, заинтересованное в привлечении на свою сторону Персии, отказалось от части контрибуции по условиям Туркманчайского договора 1828 г.⁵⁴

Антирусская деятельность Англии в Средней Азии вызвала в середине 50-х — начале 60-х годов XIX в. появление многочисленных статей в печати, публицистических работ о необходимости парализовать английскую активность наступательной тактикой в Азии⁵⁵.

Авторами этих материалов являлись видные государственные деятели, публицисты, путешественники, экономисты, крупные предприниматели. В числе них были Ю. Гагемейстер, Ф. Тернер, В. Григорьев, И. Вернадский, М. Иванин, И. Березин, А. Шипов и многие другие.

Поддерживая инициативы по расширению торгово-политических позиций России в среднеазиатских и соседних с ними странах, Зимний дворец резко отрицательно относился к отдельным авантюристическим предложениям «захвата Индии». Донесение военного министерства царю в 1857 г. «О возможности неприязненного столкновения России с Англией в Средней Азии» дает ясное представление о том, что петербургский кабинет не имел никаких завоевательных планов в отношении Индии. В то же время этот документ подтверждает чрезвычайную обеспокоенность Петербурга торговой экспансией Лондона в среднеазиатских ханствах⁵⁶.

В те годы никто не мог уверенно сказать: столкнется ли враждебно настроенный английский лев с русским медведем, или они по-братски разделят сферы своего влияния.

Три русские миссии в Среднюю Азию

Экономические, политические и военные аргументы убеждали Зимний дворец в необходимости упрочения русского влияния в Средней Азии.

Осуществление этой задачи было возложено на Азиатский департамент Министерства иностранных дел. Как уже отмечалось (см. гл. 11), новый руководитель внешнеполитического ведомства А. М. Горчаков поручил этот ответственный департамент видному общественному деятелю Е. П. Ковалевскому. В период управления Ковалевского (1856—1861 гг.) Азиатский департамент стал настоящим центром всестороннего изучения стран Среднего Востока и урегулирования политических отношений с ними.

После основательной подготовки в 1858 г. в Иран, ханства Средней Азии и Кашгар направляются соответственно три миссии Н. В. Ханыкова, Н. П. Игнатьева и Ч. Ч. Валиханова⁵⁷.

Официально каждая экспедиция была оформлена по-разному: Ханыков выступал в качестве руководителя обширной научной группы, полковник Игнатьев возглавлял дипломатическое посольство, а поручик Валиханов, скрывая свое истинное положение и подданство, отправлялся под видом обычного мусульманского купца.

По существу же, все три миссии выполняли единые цели и задачи: глубокое изучение политико-экономического состояния соседних стран Азии, выяснение возможностей торговых сношений с ними и путей ослабления там британского влияния.

Экспедиции под руководством видного востоковеда Н. В. Ханыкова предписывалось посетить Восточный Иран (Хорасан) и Гератский оазис. В состав миссии входило 24 человека, в числе которых были географы, биологи, этнограф, историки, топографы. Отправившись в путь в начале 1858 г., члены экспедиции в марте собрались в Баку, а 23 числа того же месяца прибыли в Астрабад. Отсюда Ханыков по приглашению иранского шаха Насреддина отбыл в Тегеран, где находился свыше месяца, после чего весь состав группы через Шахруд—Нишапур—Мешхед прошел в Герат⁵⁸.

В Герате экспедиция находилась с начала сентября 1858 г. до конца января 1859 г., серьезно изучив природные условия оазиса, возможности торговли, вкусы и запросы местного населения.

По получении в конце 1858 г. отказа эмира Афганистана Дост Мухаммед Хана⁵⁹ принять экспедицию в свои владения, дабы не встревожить Англию, Ханыков направился через Себзар к границам Кандагара и подробно изучил эту важную в стратегическом отношении местность. В Лаше члены экспедиции проникли в северный Сеистан и оттуда возвратились на южную границу Хорасана. Затем, пройдя со 125 верблюдами, навьюченными водою, безводную пустыню Лут, которую до того времени не посетил ни один европеец, Ханыков через Кирман, Иезд и Исфаган в начале июня 1859 г. возвратился в Тегеран. 22 августа Ханыков вернулся в Россию, проведя в пути, таким образом, полтора года⁶⁰.

Научные результаты экспедиции были довольно обширны. Резко изменились представления о карте Восточного Ирана⁶¹. Богатейшие материалы были собраны о климате, растительном и животном мире, этнографии и археологии этого региона.

Большой интерес представляли сведения политико-экономического характера о государствах Среднего Востока как для представителей высшей администрации, так и для торгово-промышленных кругов.

Особо важное значение придавал Петербург посольству в Хиву и Бухару. Поводом для направления миссии стал визит в Россию в 1857 г. представителей Хивы и Бухары в связи с коронацией Александра II. В письме бухарского эмира российскому венценосцу высказывалось особое пожелание об «отправлении из той стороны (т. е. из России. — Авт.) посольства»⁶².

Руководителем посольства в Хиву и Бухару был назначен флигель-адъютант полковник Н. П. Игнатьев. Являясь военным атташе в Лондоне, Игнатьев внимательно наблюдал «за событиями в Азии и деятельностью там английских агентов»⁶³. Вызванный в Петербург для личного доклада царю, он представил в 1857 г. подробную записку «о тех подготовительных мерах, которые должны быть приняты нами в Турции, Персии и Средней Азии, чтобы поднять наше значение и противодействовать Великобритании»⁶⁴.