Александр III: Забытый император
Шрифт:
И опять, и опять мысли об отце. Гибель пап'a, хладнокровно и методично выслеженного, а затем и убитого злодеями, говорит о существовании мощной тайной организации, которая не остановится ни перед чем, чтобы продолжить кровавый террор.
Император тяжело опустился на колени перед киотом – образок Святой Троицы, подаренный Анной Федоровной Тютчевой, Иисус Сладчайший, Матерь Божия – и принялся горячо молиться:
– О, Пресвятая Дево Мати Господа, Царице Небесе и земли! Вонми многоболезненному воздыханию души нашея, призри с высоты святыя Твоея на нас, с верою и любовию поклоняющихся пречистому образу Твоему. Се бо грехми погружаемии и скорбьми обуреваемии, взирая на Твой образ, яко живей Ти сущей с нами, приносим смиренныя
Он молился и плакал, плакал, пока не стало на душе легче. Вечером, отвечая на письмо Победоносцева, Александр II скорбно заключал:
«Ужасный, страшный год приходит к концу, начинается новый, а что ожидает нас впереди? Так отчаянно тяжело бывает по временам, что если бы я не верил в Бога и в Его неограниченную милость, конечно, не оставалось бы ничего другого, как пустить себе пулю в лоб. Но я не малодушен, а главное, верю в Бога и верю, что настанут наконец счастливые дни и для нашей дорогой России…
Часто, очень часто вспоминаю я слова Святого Евангелия: «Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога и в Мя веруйте…»
Глава седьмая
Гатчинский затворник
Имя Гатчина восходит к славянскому Хотчина – названию селения, которое упоминается в писцовой книге Великого Новгорода уже в XV веке.
В 1712 году Петр Великий подарил Гатчинскую мызу своей сестре Наталье Алексеевне, после смерти которой усадьба переменила нескольких владельцев, пока наконец не была куплена Екатериной II. Она подарила Гатчину своему фавориту и организатору дворцового переворота Григорию Орлову, который и построил в своем поместье ныне существующий дворец.
Центральный, прямоугольный в плане, трехэтажный корпус дворца связывался дугообразными крыльями со служебными флигелями. По углам возвышались две симметрично расположенные пятигранные башни; на правой куранты отбивали часы, на левой, северной, был установлен громоотвод.
Итальянец Растрелли, а затем его соотечественник Ринальди, достраивавший дворец, добились гармонического единства строгого и лаконичного по своему облику здания и паркового пейзажа.
Одетый камнем дворец как бы слился с местностью. Он поднимался над прозрачными, холодными от множества ключей озерами и речками, то пенистыми в своих порогах, то зеркальными в омутах, над каменоломнями по их берегам, над великолепным парком. Из дворца, построенного на возвышенном месте, открывался дивный вид на леса и далекие поля, которые замыкала на горизонте Дудергофская возвышенность. В северной части парк переходил в обширный лесной массив, уже при Орлове превращенный в охотничий заповедник – Зверинец.
В 1783 году Екатерина Великая выкупила у Орловых Гатчину и подарила ее наследнику престола Павлу Петровичу, который только после восшествия на престол занялся перестройкой дворца, впрочем не нанесшей ущерба замыслам великих итальянцев. Новый государь намеревался воздвигнуть в Гатчине грандиозное сооружение, для чего пригласил Баженова. Но этот замысел был воплощён не в Гатчине, а в Петербурге, где вырос Инженерный, или Михайловский, замок. Затворившись в Гатчине, Павел сделал ее своей штаб-квартирой, центром, в котором русская армия перелопачивалась на прусский лад.
До переезда в Петербург, незадолго до своей гибели в Михайловском замке, Павел I оказался первым гатчинским затворником, хорошо помнившим, как кончил его отец Петр Федорович, убитый заговорщиками.
Князь Кропоткин, будучи камер-пажом Александра II, наблюдая за наследником, не раз говорил себе: «Он так напоминает лицом и сознанием своего величия Павла Первого! Если Александр Александрович когда-нибудь вступит на престол, то будет другим Павлом Первым в Гатчине и примет такую же смерть от своих придворных, как и прадед его…»
Павел Петрович превратил Гатчинский дворец воистину в вобановскую крепость, [139] с рвами и сторожевыми башнями, откуда потайные лестницы вели в царский кабинет. В кабинете имелся люк, через который можно было неожиданно сбросить врага в воду – на острые камни внизу, и существовали тайные лестницы, спускающиеся в глубокие казематы и в подземный проход, ведущий к озеру.
С тех весьма досточтимых времен Гатчина, где не желали жить ни Николай I, ни Александр II, можно сказать, поросла травой забвенья. Правда, в нескольких местах сохранились допотопные будки, возле которых стояли городовые, вооруженные алебардами. [140] Но и они, оставив свое грозное оружие, отлучались на приработки, выступая уже в роли дворников на ближних дачах. Министру двора графу Воронцову-Дашкову предстояло в кратчайший срок навести новые порядки по охране царской резиденции.
139
Вобановская крепость – характеристика крепостных сооружений, отличающихся высоким качеством и надежностью; по имени Вобана Себастьяна (1633–1707), французского маршала, инженера и писателя времени Людовика XIV. Вобан построил 33 новых крепости, починил до 300 старых, руководил осадой 53 крепостей; усовершенствовал систему бастионных фронтов.
140
Алебарда – старинное оружие, топор и копье на длинном древке.
Были восстановлены защитные сооружения, построенные при Павле I, и созданы новые, современные. Александр III приказал установить в подземельях автоматические электрические приборы, чтобы революционеры не могли произвести подкопы. Такими же приборами были снабжены подземные галереи, которые были вырыты вокруг Аничкова дворца. Все лица, появлявшиеся в Большом Гатчинском дворце, не исключая гофмаршала Грота, должны были иметь при себе удостоверение с фотографической карточкой.
Старый учитель императора Победоносцев письменно назидал:
«Ради Бога, примите во внимание нижеследующее: 1) Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собою дверь – не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты. 2) Непременно наблюдать каждый вечер, перед сном, целы ли проводники звонков. Их легко можно подрезать. 3) Наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке. 4) Один из Ваших адъютантов должен бы был ночевать вблизи от Вас, в этих же комнатах. 5) Все ли надежны люди, состоящие при Вашем Величестве? Если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его…»
– Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране, – сердился Александр Александрович.
– Ваше величество! – отвечал Воронцов-Дашков. – Россия не должна подвергаться опасности потерять двух государей в течение одного года…
Впрочем, не обошлось и без переборов. Помощник гофмаршала генерал Аничков обошел владельцев дач и объявил о высочайшем повелении заколотить все калитки, отделявшие дачи от Приоратского парка. Однако когда Воронцов-Дашков докладывал государю о принятых мерах и речь зашла о калитках, тот возразил, что не желает стеснять жителей и дачников, добавив с улыбкой: