Александр Н. Жизнь в волшебном мире
Шрифт:
– Люциус Малфой, - прочитала Гермиона в один из таких дней и потянула Сашу за рукав, привлекая его внимание. В этом не было нужды. Услыхав знакомую фамилию, он и сам прильнул к выцветшему газетному листу с фотографией. Запечатленный на ней человек ни капли не был похож на того холодного мага, которого они видели на Чемпионате по квиддичу. Он выглядел так, словно не спал несколько суток: под глазами залегли тени, руки дрожали – Саша по достоинству оценил движущиеся фотографии – но взгляд его был спокоен, словно Малфой был уверен в том, что его оправдают.
– Вспомни,
– Ну а что ты хотела? – Саша пожал плечами. – Многие семьи обсуждают своих соотечественников и их достижения, пусть и такие сомнительные. Рон вполне мог услышать один из таких разговоров.
Гермиона кивнула и углубилась в чтение.
– Малфой был оправдан, - изрекла она через несколько минут.
– Я заметил, - Саша хмыкнул.
– Он уверял, что был под заклятием Империус. Уверена, он солгал.
– Иди, докажи, - Саша закатил глаза. – Дело Сириуса пересмотрели со скрипом, а уж на Малфоев с их влиянием и подавно никто не позарится. Себе дороже.
Гермиона вздохнула и уткнулась в газету. Впрочем, вскоре она опять привлекла Сашино внимание.
– Смотри, это отец Крэбба, - она ткнула пальцем в лист.
– Наследственная дружба у них что ли? – хохотнул Саша, рассматривая хмурого мужчину с землистым лицом и глубоко посаженными глазами.
– Не знаю, не знаю, - задумчиво проговорила Гермиона и перевела взгляд на другую половину разворота. – А вот и Гойл-старший.
– Неудивительно, - Саша даже не повернул головы.
Остаток вечера они провели в молчании. Конечно, изредка Гермиона толкала его локтем, показывая знакомые фамилии, на что Саша лишь пожимал плечами.
– Пошли спать, - он отложил очередную газету и устало потер глаза.
– Смотри, - Гермиона подвинула к нему еще один лист.
– Самой еще не надоело? – презрительно спросил он.
– Ты помнишь, что Сириус говорил про сына Крауча? – спросила она, начисто игнорируя его воздетый к потолку взгляд. – Смотри, тут и про него есть.
Саша нехотя перевел взгляд на газетный лист и обомлел: с движущейся фотографии на него смотрел тот самый человек из сна.
– Гермиона, это он, - выдохнул Саша.
– Кто – он?
– Тот человек из моего сна!
– Этого не может быть, - Грейнджер покачала головой и посмотрела на него, как на душевнобольного. – Он умер спустя год в камере Азкабана.
– Знаешь, Грейнджер, ты ничему не учишься, - Саша встал из-за стола и поднял сумку. – В прошлом году вы все были уверены, что Петтигрю мертв. И?
– Гарри, двух одинаковых случаев не бывает.
– Я докажу, что бывает, – упрямо пробормотал Саша и вышел из библиотеки, не обращая внимания на Гермиону.
Какими бы далеко идущими ни были Сашины планы по поиску и разоблачению Краучей – а он был нечеловечески уверен, что появление сыночка на свободе явно не обошлось без любящего папаши – все они расшиблись вдребезги о суровую реальность.
Одно дело – узнать имя, но совсем другое – определить, где скрывается Лорд с приспешниками. Ни из сна, ни тем более из газеты тринадцатилетней давности определить адрес той
Ответ пришел через два дня, и Саша был немало удивлен реакции Сириуса.
«Дорогой Гарри, прости, что тянул с ответом. Мы с Ремусом долго думали, могут ли твои предположения оказаться верными. После долгого обсуждения того, что произошло в прошлом году с нами всеми, мы пришли к выводу, что ты прав. Если я или Петтигрю были незарегистрированными анимагами, то почему Барти не мог? Мы, хоть и учились некоторое время вместе, я почти его не помню, так что утверждать точно ничего не могу. Остается одна загвоздка, маленький вопрос: я помню, как Барти сидел в Азкабане. Я помню, как он кричал, как бросался на решетки, как звал отца и мать. А потом – такое со многими бывает – он сломался и перестал так орать. Только плакал, тихо-тихо. А потом и вовсе умер. Поэтому, Гарри, подумай: если Барти-младший действительно избежал Азкабана, кто погиб за него? Чье тело вынесли из его камеры дементоры? Кто похоронен на внутреннем дворе тюрьмы?
Насколько я понял, ты еще не говорил директору о своих предположениях. Здесь наши с Ремусом точки зрения разнятся. Он считает, что тебе стоит немедленно идти к Дамблдору, а вот я думаю, что пока рановато. Сейчас твоя теория полна провалов. Погоди, пока у тебя не наберется достаточно доказательств. Я, конечно, и не мечтаю о том, что Барти удастся принести к директору или министру в трансфигурированной клетке, как ты проделал с Петтигрю, так что остается лишь собирать доказательства.
Передавай привет Рону, Гермионе, Джинни и близнецам. Кикимер следует твоим заветам неотступно, дом просто сияет. Сириус».
Саша перечитал письмо три раза, прежде чем понял все, что изложил Сириус. Сова принесла его аккурат к завтраку, и Саша после долгого и вдумчивого перечитывания заметил, как смотрит на письмо Рон, и поспешил спрятать пергамент в сумку. От Сашиного взгляда не укрылось то, с каким разочарованием Рон наблюдал за этими манипуляциями. Саше оставалось только хмыкнуть – если он и собирался поделиться своими мыслями и подозрениями с Роном, то только в последний момент. А вот Гермионе, несмотря на ее категорическое несогласие с этой теорией, Саша передал письмо в первый же удобный момент, на занятии по древним рунам. Пока профессор Бабблинг вещала о магическом алфавите друидов.
– Что это? – недовольным тоном спросила Гермиона, когда Саша царапнул ее руку уголком пергамента.
– Письмо от Сириуса, - Саша выразительно округлил глаза. – Я писал ему о предположениях касательно Барти-младшего.
– А после занятия этого сделать нельзя? – поморщилась Грейнджер.
– Оставь место, перепишешь потом у меня, - Саша снова потыкал ее уголком пергамента. – Просто не хочу пока лишних глаз.
Грейнджер закатила глаза, но письмо все же взяла и, спрятав за толстым «Расширенным словарем рун» принялась читать. По мере прочтения она все выше и выше вздергивала брови, однако, дочитав, почти безэмоционально свернула лист и вернула его Саше.