Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»
Шрифт:
Тогда же, в июле 1957-го, Алексей Николаевич, неожиданно для всех, оформил себе командировку — на одни сутки — в Ленинград. В графе «цель поездки» командировочного удостоверения было вписано: «служебная», но это был лишь повод. В тот жаркий июльский день он большую часть времени провел, «блуждая» по городу — на машине или пешком: был на Петроградской стороне у дома, где они жили семьей, на Смоленском кладбище, у здания, где в 1920-е годы размещался кооперативный техникум, у «тряпочки» (так ласково прозвали студенты Текстильный институт), конечно же в Смольном, где проработал не один день… О чем думал, что вспоминал? Не осталось никаких свидетельств и воспоминаний, известно лишь, что в этот день не было ни одной встречи, был только город…
Постановление
Одобрил — уже в марте 1958 года — Косыгин, без всяких оговорок, и предложение о совмещении постов председателя Совета министров и первого секретаря ЦК КПСС, а также — предложение выдвинуть на этот «объединенный» пост, естественно, Никиту Сергеевича Хрущева [327] .
327
Президиум ЦК КПСС, 1954–1964: Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления. Т. 1: Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. М., 2003. С. 317.
Не находил нужным входить по данному вопросу «в клинч» с Хрущевым: зачем? Наоборот, он ждал ответного шага со стороны Никиты Сергеевича, рассчитывая, что поддержка ему с его стороны будет замечена и оценена.
Н. А. Булганин, занимавший кресло председателя Совета министров СССР и поддержавший годом ранее В. М. Молотова и Г. М. Маленкова, попал в опалу: сначала был направлен на должность председателя правления Государственного банка, затем, лишившись маршальских погон (!), отправлен в далекий от Москвы Ставропольский край, где руководил краевым совнархозом. Почетная ссылка; впрочем, подобному наказанию подверглись почти все члены «антипартийной группы», некоторые еще и были изгнаны из КПСС. Но кое-кто из них дожил до времени, когда их восстановили в партии, когда им вернули чины и регалии, когда им назначили персональные пенсии, и они спокойно, ни о чем не волнуясь и ничего не опасаясь, давали многочисленные интервью и писали мемуары… О Косыгине мало кто из них вспоминал. Лишь Молотов в беседе с публицистом Ф. Чуевым — уже в самом начале 1970-х годов — обмолвился: «Косыгин — честный человек, глубоко партийный. Лучше других» [328] .
328
См.: Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991. Цит. по: https://biography.wikireading.ru/71918
Косыгин, как мы помним, был утвержден тогда же, в 1958-м, заместителем председателя Президиума Совета министров Советского Союза.
Н. С. Хрущев и А. Н. Косыгин на территории Кремля. 1958. [РГАСПИ. Ф. 397. Оп. 3. Д. 941]
Последний раз Косыгин поддержал Хрущева в 1960-м, когда тот смещал еще один «антипартийный элемент» — К. Е. Ворошилова — с поста председателя Верховного Совета СССР. Хрущев давно мечтал убрать Ворошилова с этого поста, но не решался, понимая, каким авторитетом до сих пор обладает «герой гражданской войны» Климент Ефремович среди советских обывателей. Но подвернулся случай — встреча Ворошилова с сыном Сталина Василием, произошедшая 9 апреля 1960 года. Разговор их был записан (за Василием следили, учитывая его разгульную жизнь и несдержанный во время пьянок язык). Вряд ли на диалог обратили бы внимание, так как Ворошилов пытался только лишь образумить сталинского отпрыска, но во время беседы он уж очень хорошо отзывался о Сталине, не забывая, правда, критиковать недавно «осужденных партией» Молотова и Кагановича. Но сам факт встречи возмутил Хрущева, и этот случай рассматривали как отдельный вопрос на заседании Президиума ЦК КПСС уже 15 апреля того же года.
Ворошилову досталось по «полной программе».
Выступил и Косыгин, речь его, правда, была несколько сбивчивой:
— Василий Сталин — государственный преступник. Необходимо его изолировать. Неправильно, что его принял товарищ Ворошилов, неправильно ведет, обзывая товарищей. Вот: Вы — старый человек — зачем это говорить? Осудить поведение товарища Ворошилова [329] .
Василия Сталина Косыгин совсем не знал, хотя и был прекрасно наслышан обо всех его «шалостях».
329
Президиум ЦК КПСС. Т. 1. С. 455.
Ворошилов каялся, но пост председателя Верховного Совета пришлось оставить.
Совсем иное отношение у Алексея Николаевича было к дочери Сталина Светлане. Он помогал ей даже тогда, когда сам — даже будучи председателем Совета министров — мог пострадать. Доказательством тому может служить история бегства Светланы Сталиной из Советского Союза.
Началось все со знакомства Светланы с гражданином Индии Браджешем Сингхом. Через непродолжительное время стало известно, что они подали документы в загс.
О ситуации было доложено (сотрудниками КГБ) лично Л. И. Брежневу и А. Н. Косыгину, то есть первым лицам государства — генеральному секретарю ЦК и председателю Совета министров. В «соответствующих структурах» помнили, что Косыгин всегда питал самые добрые и отеческие чувства к Светлане (в отличие от Василия) «и в сложных житейских проблемах был ее постоянным и добрым опекуном».
Алексей Николаевич встретился со Светланой 5 мая 1965 года в бывшем кабинете ее отца, который тогда занимал как премьер-министр, и попытался объяснить ей — очень убедительно, — что лично он против заключения брака хотя бы потому, что Браджеш Сингх женат и не собирается порывать с семьей, которая проживает в Индии. Да и сам Сингх очень больной человек.
Светлана Аллилуева (Сталина). 1940-е. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1669. Л. 26]
Косыгин предложил Светлане жить с Браджешем Сингхом в гражданском браке и обещал, что высшее партийное руководство Советского Союза будет смотреть на эту ситуацию сквозь пальцы.
Светлана прислушалась к советам Косыгина. Сингх переехал к ней, и она «фактически не только стала гражданской женой, но и содержала своего сожителя, поскольку всю свою зарплату он отправлял семье в Индию, иногда и сам выезжая на родину» [330] .
330
Служба безопасности. Новости разведки и контрразведки. 1998. № 1–2. С. 47–49. URL: https://military.wikireading.ru/9183
Но совместная жизнь продолжалась совсем не долго…
31 октября 1966 года Сингх умер. Его тело кремировали в Москве, а Светлана отправила письмо лично Л. И. Брежневу с просьбой о временном выезде в Индию, куда должна была, нет, обязана была доставить прах усопшего.
Она вновь встречается с А. Косыгиным, которого Брежнев просил разобраться с ситуацией, и просит разрешить ей выехать на родину покойного мужа, чтобы «развеять его прах над священными водами Ганга».
Политбюро ЦК КПСС от 4 ноября 1966 года — очень оперативно — вынесло решение: «Согласиться с просьбой о выезде в Индию на 7 дней Аллилуевой Светланы. Поручить товарищу Семичастному В. Е. [председатель Комитета государственной безопасности СССР. — В. Т.] выделить двух работников [КГБ] для поездки с ней в Индию» [331] .
331
Там же.
По сути, вопрос этот решало не Политбюро, а один Косыгин. Он стал единственным, кто взял на себя ответственность за все возможные последствия. Понимал ли он, что рискует? Уверен, что да, понимал, но, относясь к Светлане как к дочери, все равно готов был ей помочь.
В КГБ стало известно, что к тому времени Светлана закончила работу над своей рукописью «Двадцать писем к другу», копию которой чекисты смогли заполучить. По их мнению, «ничего особо криминального в них не было — немного грязи по поводу репрессивной политики отца, благодарность Хрущеву и Косыгину за то, что после смерти Сталина ей сохранили многие льготы и привилегии, воспоминания о встрече с Василием после его выхода из Владимирской тюрьмы и другие эпизоды семейной жизни» [332] .
332
Служба безопасности. Новости разведки и контрразведки. 1998. № 1–2. С. 47–49.