Алексей
Шрифт:
Я заставила себя улыбнуться и боковым зрением отметила, что Уиллоу и Сейлор сделали то же самое. За исключением того, что они заметно побледнели.
“ Спасибо, — пробормотала я, когда мужчина зашагал прочь, забрав с собой большую часть кислорода. Я понятия не имел, где его брат Саша.
Если бы я выбрался отсюда живым, это было бы чудом.
Глава седьмая
АЛЕКСЕЙ
A
после пятничной встречи в офисе МакГована я столкнулся с агентом Эшфордом
Но она почувствовала меня, как и ее брат.
И с тех пор я боролся с желанием преследовать молодого агента в течение двадцати четырех часов и потерпел неудачу. Я винил своего брата в том, что он был гребаным идиотом и подошел к ним в ресторане. Мы с Сашей были ближе по возрасту, чем мы с Василием, но я клянусь, Саша вел себя так, словно ему все еще двадцать. Даже в свои двадцать с небольшим я не вел себя по-идиотски, как этот парень.
Мои мысли вернулись к агенту Эшфорд вчера в ресторане. В тот момент, когда мой взгляд остановился на ней, мои мышцы напряглись, а кулак сжал бокал с коньяком, который я держал в руке. Я знал, что она будет хорошо смотреться в платье. Ни Пуленепробиваемые жилеты, ни джинсы, ни армейские ботинки не могли скрыть этого.
Но то, как она выглядела…
Она скользила по ресторану со своими подружками. Женщина, блядь, светилась. Каждая пара глаз скользила по ее соблазнительному телу, и мне захотелось схватить вилку, а затем пройтись по ресторану и выколоть им глазные яблоки.
А, черт возьми! Я бы убил их всех. Наверное, так было чище.
Это было ненормально, не то чтобы я когда-либо утверждал, что я нормальный. Такая реакция на нее была раздражающей.
Гнев нахлынул на меня — на нее — за то, что она вызвала у меня такую реакцию, и на себя за то, что, черт возьми, заметил ее. Мне не нужно было это дерьмо. Не сегодня. Не завтра. Никогда.
Она была чертовски неудобным отвлекающим фактором. И все же я не мог отвести от нее глаз. Я также не мог перестать думать о ней.
Мерцающее светло-розовое платье, которое было на ней, было крошечным. Чертовски коротким. Оно едва доходило ей до середины бедер, демонстрируя стройные ноги. Ее темные волосы были собраны в причудливую прическу, обнажавшую кожу на шее, плечах и декольте. Мне не нужно было прикасаться к ней, чтобы знать, что она будет мягкой.
И вот теперь я здесь, преследую ее.
Давление в моей груди было непривычным. С того момента, как эта женщина вошла в мою жизнь, моя кровь стала горячее, чем когда-либо. Меня охватила навязчивая идея, потребность узнать о ней все, что угодно, терзала меня.
Поэтому я раскопал о ней все, что мог.
Двадцать лет назад я позаботился о том, чтобы она благополучно добралась домой. Но с тех пор я держался на расстоянии. Если бы я прятался в ее тени, я бы навлек на себя неприятности, так что это было к лучшему. Хотя я бы проверил ее — убедиться, что с ней все в порядке и она в безопасности. Да, ее братья заботились о ней, но я не мог успокоиться, пока не навещал ее каждые несколько месяцев. Я чувствовал личную ответственность за все, что случилось с ней двадцать лет назад. За то, что причинил ей боль.
Теперь, когда она была в моем мире, никакая информация не была запрещена. Я знала каждый адрес, по которому когда-либо жила агент
К сожалению, с каждой информацией, которую я узнавал о ней, моя одержимость каким-то образом становилась все более острой.
Пристрастился к кофе.
Нет аккаунтов в социальных сетях.
Текущих отношений нет.
Два бывших серьезных парня.
Я мог бы выследить их и убить. Я все еще раздумывал над этим. Василий не обрадовался бы, если бы узнал об этом. Хотя и не обрадовался бы. Я бы обставил это как несчастный случай.
И, конечно же, была известная широкой публике информация.
Сестра королей-миллиардеров.
Дочь сенатора Эшфорда.
Четыре брата.
Один объявлен мертвым.
Чувство вины было горькой пилюлей, которую нужно было проглотить.
Точно так же, как Василий продолжал пытаться исправить грехи своей матери, я продолжал пытаться исправить грехи Ивана. Я чувствовал прямую ответственность за них.
Я сидел на крыше здания агента Эшфорд и наблюдал, как она пробегает десятый круг по внешнему спортзалу рядом со своим братом. Я видел ее только вчера вечером, но беспокойство внутри меня росло с каждым часом, прошедшим с тех пор, как я увидел ее в ресторане. Я проверял ее время от времени в течение многих лет. Но теперь, когда я был в ее присутствии, я не думал, что смогу когда-нибудь снова отпустить ее.
Еще один круг. Она была в хорошей форме, и я ненавидел, что она делала что-то настолько простое с кем-то другим. Мне было плевать, даже если он был ее братом. Или ее подружки в квартире, или тот маленький ребенок.
Я хотел, чтобы она смеялась только со мной. Плакала со мной. Занималась спортом со мной. Ела со мной. Дышала со мной. И трахала меня. Только я.
Жар пробежал по моей коже, хотя я не был уверен, была ли тому причиной эта женщина или жара дня.
Влажный воздух Нового Орлеана был долгожданной передышкой после подростковых лет, проведенных в Сибири. Те холодные дни и обморожение въелись в мои кости и остались там навсегда. Если бы вы спросили меня, адское пламя было бы лучше, чем эта чертова промерзающая адская дыра. Я бы в любое время предпочел горение промерзанию.
Я барабанила пальцами по бедру, не отрывая рук от работы. Необходимость занимать какую-либо часть своего тела была для меня нехарактерна. Я мог часами стоять неподвижно, не дрогнув ни единым мускулом. И вот я ерзал. Чертово ерзанье!
Во всем была виновата она. Эта женщина с миниатюрным телом и кожей, блестящей от пота. Спортивные шорты и майка облегали ее тело, как вторая кожа. Мне не понравилось, какое влияние она оказала на меня. Особенно учитывая план использовать ее, чтобы добраться до Игоря, а затем и до Ивана.