Альфа-злодей
Шрифт:
Она смотрит, как он уходит, прежде чем быстро отстегнуть ремень безопасности и, спотыкаясь, выйти из машины, направляясь в единственное здание на многие мили вокруг, запираясь в кабинке и стараясь выровнять дыхание.
Ее мир перевернулся с ног на голову. Она призналась в своем величайшем грехе, и теперь она в ловушке с Альфой, который внезапно превратился в незнакомца.
НОА
Правда мерзка.
На одно безумное мгновение он подумал о том, чтобы загнать их обоих на разделительную полосу автострады, просто чтобы
— Он мертв из-за меня.
Итан был единственным, кто пытался ей помочь.
Итан дал ей контактную информацию Джексона.
Его брат мертв, и он трахается с Омегой, ответственным за это.
Это, должно быть, кошмар.
Этого не может быть на самом деле.
Его первоначальным намерением было убить ее, чтобы отомстить Тэтчу.
И теперь…
Он хочет отомстить ей.
Она разрушила единственную семью, которую он когда-либо знал.
Она, блядь, ответственна за все это.
Его внутренний Альфа воет, предательство и ярость поглощают его, как яд.
Даже в самые мрачные моменты он все равно знает, что никогда не сможет убить ее.
Но он может сделать кое-что еще.
Кое-что похуже.
Он направляется в женский туалет, следуя за запахом ее соленых слез.
ЛИЛИТ
Ее тайна раскрыта, и ее охватывает тревога.
Она не знает точно, что не так с Ноа, но она знает, что с ним она больше не в безопасности. Она знает, что ей нужно уйти.
Все это было ошибкой.
Она знала, кто он такой, и все же открыла ему свое сердце только для того, чтобы все это выплеснулось ей в лицо.
И теперь она застряла на остановке отдыха у черта на куличках с телефоном, на котором нет сигнала.
Дверь в ванную закрывается, и она замирает возле кабинки. Ноа запирает за собой дверь и прислоняется к ней.
Его глаза холодны, когда он наблюдает за ней. — Ты никогда не спрашивала меня, — тихо говорит он, его низкий баритон эхом отдается от стен. — Как звали моего брата.
Она роняет телефон, и тот отскакивает от серой плитки, разбивая экран.
На его губах появляется злобная ухмылка, глаза по-прежнему темные. — И я так и не назвал тебе свою фамилию.
Она закрывает глаза и желает, чтобы все это было сном.
— Моя фамилия Эшфорд.
Итан — брат Эшфорда.
— Мне так жаль, — шепчет она. — Ноа, мне так жаль…
— Ты знаешь настоящую причину, по которой я появился в Delights той ночью? — Его голос спокоен и почти слишком тих, поскольку флуоресцентные лампы в ванной подчеркивают поразительные черты его лица. Он скрещивает руки на груди и прислоняется спиной к двери. — У тебя есть какие-нибудь идеи, зачем мне появляться в твоем дерьмовом городишке? — В его тоне сквозит яд, и она никогда так его не боялась.
Это какой-то кошмар.
Проснись, умоляет она себя. Это нереально.
— У тебя были дела, — шепчет она.
— Правда? И какие у меня там будут дела, милая?
По ее спине пробегают мурашки.
— Остановись, Ноа, пожалуйста… — Она прижимается спиной к самому дальнему углу облицованной плиткой стены, напротив него. — Пожалуйста, просто остановись…
— Ты умная девочка. Давай, — настаивает он. — Ты так близко, Лилит. Зачем мне там быть?
Ее разум неистовствует, тревожные звоночки от их первых встреч звонят громче, чем раньше.
Но он ждет, приподняв бровь.
— Мой брат был убит. Я точно знаю, кто это сделал.
— Я? — Хрипит она, складывая кусочки головоломки вместе.
Он все это время знал, кто она такая.
Он знал, кто она такая, с первой ночи, когда они встретились.
Ноа кивает. — Мне потребовались месяцы, чтобы найти тебя, — заявляет он. — Месяцы. Ты проделала отличную работу для такой защищенной папиной дочки.
— Прекрати.
Он знает, что она совсем не такая, но колкости попадают в цель.
— Я знал о награде. Я видел, как ты разорвала плакат с твоим именем.
Она качает головой. — Ноа…
— И правда, Лилит? Тебя зовут Лили? Как будто кто-то не мог этого понять? — Он усмехается. — Ты умнее этого.
Ее глаза болят от непролитых слез, но она отказывается проливать их еще больше рядом с ним.
Он их не заслуживает.
— Я впустила тебя в свою постель, — шипит она. — Ты помог мне справиться с моей течкой. О чем я только думала…
Он идет к ней, а ей некуда идти. Вместо этого она выставляет руки перед собой, надеясь оттолкнуть его. Но он останавливается в нескольких футах от нее и прищуривает глаза.
— Я не стремился к награде. Я искал способ отомстить твоему отцу.
Она больше не может это слышать. — Заткнись!
— Моим первоначальным планом было убить тебя.
Ее сейчас вырвет. Тошнота подкатывает к желудку, сердце разрывается, когда он рассказывает правду, которая разбивает ее вдребезги.
— Ты сумасшедший, — выдыхает она, сильнее прижимаясь к прохладной кафельной стене, надеясь исчезнуть.
Прежде чем он придержится своего первоначального плана.
Он вздыхает, и его взгляд скользит к ее шее. — Но даже сейчас я не могу, — признается он. — Я бы никогда не смог.
От его признания у нее защемило в груди.
— Тогда отпусти меня, — шепчет она. — Мы можем забыть обо всем этом. Притворись, что мы никогда не знали друг друга. — На последнем слове ее голос срывается.
Когда она произносит это, ее сердце болит, ее внутренняя Омега парализована отчаянием.
Но кошмар продолжается, когда он делает шаг ближе.