Алгоритм
Шрифт:
Глава четвертая. Селина
Мэг никогда не считала себя красавицей, пусть даже зеркало убеждало ее в обратном. Ей претила мысль, что ее оболочка могла быть чем-то более важным, чем она сама, хотя определенную гармонию собственного облика она признавала. Иначе говоря, для нее красота была инструментом, которым она не хотела пользоваться. Мэг вообще бы предпочла, чтобы красота открывалась не сразу, а лишь при столкновении с чем-то достойным. Точно так же, как открывается ум человека. Однако гены ее не самых примечательных по внешности родителей проявили себя совершенно неожиданным образом. Когда Лора Олден отметила ее рост, роскошные волосы, стройность и собственно красоту, она не просто не погрешила против истины, а, возможно, даже умалила ее. Оказалась не слишком щедра на восхищенные эпитеты.
Именно поэтому Мэг старалась выглядеть незаметной: почти не пользовалась косметикой, одевалась просто, заботясь больше об удобстве, чем о собственном облике. Возможно, это было единственной ошибкой – думать, что неброская одежда делает ее неприметной. На самом деле та лишь добавляла ей очарования. Но в любом случае Мэг знала себе цену и ничего не упускала из виду. И этот долговязый рыжий детектив заглотил наживку, которую она ему вовсе не предлагала, хотя в каждую минуту своей жизни оставалась сама собой. Пожалуй, ему стоило недюжинных усилий произнести эти самые слова: «Передайте ему от меня пожелания крепкого здоровья и долгих лет жизни». Передаст, как только доберется до этого таинственного Луиса Сайфера.
Заняв столик в ближайшем дайнере, Мэг выложила на стол газету, которая оказалась весьма кстати, еще раз прослушала записанную на диктофон реплику Гарри Ангела и полистала его наспех собранное досье. Так… Явный профессионал в своем деле, которому однажды не повезло перейти дорогу всесильному виртуальному магнату. Однако разводится с женой он лишь через год после этого. Пытается склеить то, что склеить нельзя? Обходится без скандалов… Уходит от очаровательной жены и не менее очаровательной дочери, которой сейчас двенадцать лет. Отношения поддерживает, у бывшей супруги все хорошо, та вышла замуж и взяла фамилию Андерсон. Муж вполне себе приличный человек.
«По какому поводу у тебя тоска в глазах, Гарри?» – подумала Мэг. Да, в тот миг, когда ей удалось заглянуть в них, она прежде всего увидела восхищение, интерес, с которыми детектив сумел справиться в доли секунды, но фоном для этих мгновенных метаморфоз несомненно была тоска. Кто ее причина – бывшая жена или дочь?
Мэг еще раз пролистала надерганные из сети фотографии, сравнила освещенное мягкой улыбкой лицо бывшей жены детектива и упрямое лицо дочери, присмотрелась с рыжим кудрям девочки и решила, что главное все же дочь. А от жены у незадачливого, судя по наспех сляпанной статейке, детектива имелась только боль. Слишком явно та была счастлива в новом браке. С другой стороны, как пишут в семейных колонках в той же «Нью-Йорк пост», некоторых бывших подобное обстоятельство успокаивало и даже побуждало к новым свершениям. К продолжению жизни так уж точно.
Нет, Мэг вовсе не собиралась вместо дела Луиса Сайфера заняться делом Гарри Ангела, но ей был нужен для этого биографического романа дополнительный персонаж. Рыжий неудачник ростом под два метра подходил в качестве антитезы главному герою повествования как нельзя лучше, тем более что уже состоял с ним в конфликте. К тому же было еще что-то, с чем Мэг пока что не разобралась. Она задумалась и, взяв салфетку, набросала три пункта.
1. Гарри Ангел определенно выглядит как человек, на которого можно положиться и который способен оказать помощь. (Интересно, в чем? В расследовании? Почему нет? Прошлая уязвленность должна сработать).
2. Он высокого роста. (И что? Не будет вставать на цыпочки при разговоре с нею?)
3. От него хорошо пахнет. (А это зачем?)
– Мисс?
В полуденную нью-йоркскую жару возле ее столика наконец-то образовался официант.
– Нет, – она подхватила салфетку и телефон. – Я передумала!
Наверное, это можно было бы счесть вдохновением. В мгновение ока Мэг поняла, с какой стороны подступится к этой книге. Собственно, так всегда происходило. Главное – взяться за дело. Все остальное приложится…
Не прошло и часа, как на виртуальной копии одной из улочек Вест-Сайда появилась строгая офисная дама в деловом костюме и ужасных очках с толстыми стеклами. Отстраняясь от заполняющих тротуар разномастных зевак самого немыслимого облика, она прошествовала до заведения на углу Коламбус-авеню и 85-й улицы, вошла внутрь, проследовала между столиками в туалетную комнату, где и растворилась, ничуть не заинтересовав хозяина ресторанчика, поскольку тот был привычен и не к такому. В то же самое мгновение в тенистом саду на Коралловой набережной Сайфер-Сити возникла стройная мулатка в темных очках, которая немедленно направилась к арочному пешеходному мосту через реку, что в столице Логоса почему-то называлась Рубиконом. «Стикс тоже было бы неплохо», – мелькнуло в голове мулатки и отразилось в ироничной улыбке. Ветер играл с ее пышными волосами, обдавая свежестью от близкого океана. В воздухе плыл запах магнолий, которые в Сайфер-Сити цвели непрерывно, меняя из месяца в месяц лишь оттенок соцветий. Навстречу, рассчитывая предаться полуденной неге в том самом саду, шли местные жители, среди которых было куда как меньше монстров или просто причудливых созданий, чем в том же Нью-Йорке из Логоса. Здесь никто не хотел никому ничего доказывать. Никто никого не собирался удивлять. Каждый желал чувствовать себя комфортно и легко, и этому состоянию больше всего соответствовал облик кого-то юного, но уже не ребенка. Думать о том, сколько среди этих молодых, порой слишком молодых людей находится стариков, безнадежно больных или страдающих тем или иным тяжелым недугом, умученных в реальной жизни постоянными заботами трудяг, не хотелось. По сути, здесь они могли позволить себе быть теми, кем казались на посторонний взгляд.
На другой стороне реки, которая не просто несла прозрачные воды в океан, что так и назывался – Логос, но и удерживала на своей поверхности множество разномастных судов, включая очаровательные речные трамвайчики, мулатка нырнула в подземный переход, поднялась по нему к жилым кварталам и вскоре звякнула колокольчиком, открывая стеклянную дверь спрятавшегося в тени магазинчика, который, скорее всего, магазинчиком не являлся. Во всяком случае, товара на его полках не было, а обставлено помещение как кабинет какого-нибудь пожилого любителя толстых романов. Имелся массивный стол из красного дерева, стояло несколько кресел с зеленой обивкой, словно в помпезном бильярдном клубе, с потолка свисала хрустальная люстра, а на полках, сплошь занявших стены, дремали те самые толстые романы и прочие фолианты. За столом, переворачивая страницы древней подшивки «Нью-Йорк таймс», сидел гладко выбритый седой старик, который при виде мулатки расплылся в улыбке и тут же извлек из-под стола бутылочку Logos Spring.
– Привет, Селина, – сказал старик и, закрыв подшивку, перебросил ее на ближайшую тумбу. – Жарко сегодня. Рад тебя видеть. Все говорит о том, что прошлая информация тебе помогла.
– Привет, Жубер, – ответила с улыбкой мулатка, уселась в кресло напротив и, изящно потянувшись, взяла воду. – Да. Ты оказался прав. И мне даже удалось переговорить с сестрой Эпифани Праудфут. Представляешь, она называет себя Чарли.
– Имена – это только имена, – сказал старик. – Все прошло хорошо?
– Неплохо, – прищурилась Селина. – Хотя я и не могу сказать, что она была так уж радушна. Но мне приходилось сталкиваться с куда меньшим гостеприимством. Зато возникли новые вопросы, и вот я здесь.
– Я к твоим услугам, милочка, – ответил старик. – Мои расценки тебе известны.
– Да уж, – усмехнулась Селина. – Когда я впервые их узнала, то сразу поняла, почему приемная самого уважаемого архивариуса в Сайфер-Сити почти всегда пуста.
– «Почти» – ключевое слово, – погрозил пальцем мулатке старик. – Согласись, информация, которой нет в поисковиках, не может стоить дешево.
– Кто бы спорил, – кивнула Селина. – Хотя я так и не поняла кое-чего. Помнится, в прошлый раз ты сказал, что никакой информации о Луисе Сайфере мне не дашь. А если я скажу, что получила ее в доме Эпифани? Как это объяснить?