Алгоритмы неудачи
Шрифт:
— А ты неплох? — оценила она мое не изменившееся состояние, — Так что ты хотел узнать?
— Кто такие шакру? Это раса или…
— Или, — прервала меня она, — Шакра — это все те, кто боится честного боя. Те, чей удел — жалкая магия или, чтоб их растерзали гралзы, стрелы из кустов. Страшное оскорбление в Мадатале. Но, как ты уже сказал, мы сейчас не там.
Было заметно, что Залла слегка погрустнела под конец фразы. Так что я решил выпытать как можно больше, раз уж представилась такая возможность.
— А чем отличаются
— Не так быстро. Я еще не решила, достоин ли ты не называть шакру.
На этот раз, она сама разлила оставшееся вино по кубкам. Стоит сказать, что их емкость была незначительно меньше полулитра, так что вино около нас на этом закончилось.
— Так что по моему вопросу?
— Впервые встречаю такого крепкого человека? — слегка удивленно посмотрела на меня Залла, — Ты куда сильнее, чем местные.
— В моем мире умение пить — основа хорошей коммуникабельности.
— Не знаю, что это значит, но если это жизненно важная вещь — это хороший мир.
— Можно сказать и так, — ответил я, вспомнив, сколько раз хорошие связи мне в жизни помогли, — А как далеко отсюда Мадатал и как ты тут оказалась?
— Это… — она поморщилась, — не самая приятная история. Мадатал находится далеко на севере. Отсюда к нему где-то месяц пути. Меня… я путешествовала далеко от земель своего клана. Зашла слишком далеко и дала бесчестным шакра схватить себя.
— А что насчет того, чем отличаются другие призванные?
— Есть много вещей. Они просто не такие, как другие люди. Насколько я знаю, наиболее точно это можно определить по зубам: у людей их 28, у призванных… не помню, но точно больше. Еще у людей почти не встречаются коричневые глаза, а вот у тех, кого призвали, такое бывает очень часто, — она потянулась к кувшину, но вина там уже не было, — Эй, мелкая, принеси-ка мне вина.
Пойманная за руку проходящая мимо служанка слегка боязно посмотрела на орчиху и быстро закивала головой. Видимо, орки тут имели репутацию тех еще варваров. Впрочем, тем и лучше — вино было принесено в считанные секунды и мы смогли продолжить наше состязание по уничтожению алкогольных запасов.
Увы, но одного дополнительного кувшина было мало. Пришлось сначала еще раз звать служанку, а потом и идти лично, буквально из-под носа у другого гладиатора забирая последний кувшин вина. К тому времени, уже почти что половина гладиаторов отключились от тягот бренного мира. Хех, видимо, с алкоголем у них тут не особо дружат. Хотя даже я уже чувствовал сильное опьянение. Впрочем, как я уже говорил, в таком состоянии я еще мог пить долго.
— Это последний, — сказал я напарнице, буквально падая на лавку, — Все остальное уже выпили.
— Шакра, — презрительно бросила она, — Даже не умеют пить. Было бы тут грибное пиво или Мадатальский Мёд… Вот что должен пить настоящий воин.
— Ну, тогда за этот самый мёд.
Залле очень даже понравилась старая традиция тостов за
— Кстати, ты так и не ответила на главный вопрос.
— И какой же? — удивленно спросила она, — Не помню, чтобы ты что-то еще спрашивал.
— Ну тогда я повторю. Что мне надо сделать, чтобы утащить в постель столь прекрасную женщину, — я увидел, как удивление сменяется непониманием в ее взгляде, — И нет, это не шутка.
***
Утро встретило меня всеми симптомами попойки: сушняк, головная боль, желание умереть. Как гласит теорема одного знакомого медика — существует прямая зависимость между тяжестью утра и качеством вечеринки. Ну, в данном мире, скорее уж пира.
Слегка поморщившись от попадающего прямо в глаза солнечного света, я начал процесс пробуждения. Единственным плюсом было то, что спал я не на полу, а на чем-то достаточно мягком. Нету ничего хуже, чем пьяным поспать ночью на полу. Непередаваемые ощущения на утро.
Перевернув голову, я понял, что лежал не на подушке, а на груди орчихи. Память потихоньку начала восстанавливать потерянные фрагменты вчерашней ночи. Кажется, я прошел проверку Харизмы, так сказать. Глаза открывать не особо хотелось, но все же пришлось.
Да, я определенно был не в своей комнате. Она почти такая же, но за пару недель, я привык к своей комнате и теперь с легкостью смог бы ее отличить от десятков других. Ну и, как минимум, в моей была не такая кровать.
От моих движений проснулась и Залла. Слегка застонав от головной боли, она тоже открыла глаза.
— Ты… — прохрипела она, обнаружив меня на своей груди, — принеси воды.
— Сама принеси, — в тон ей, прохрипел я.
Вообще, на ней было довольно удобно лежать и как-то менять положение мне категорически не хотелось. Ну а сушняк… мы же прекрасно понимаем, что просто попив водички от него не избавишься. Да и еще Кракен, вроде как, читал медицинскую литературу по бытовой токсикологии, где был целый отдел, посвященный похмелью. Так вот, там писалось, что физическая активность при оной крайне не рекомендуется. Лучше всего — лежать бревном в постели. Еще лучше — под капельницей с физраствором. А еще, вроде как, неплохо бы навернуть чего-то соленого и кислого.
Постепенно, мозг восстанавливал все больше моментов из вчерашней ночи. Не помню, что ответила на мой "вопрос" Залла, но следующее воспоминание было, как мы вместе шатаясь шли к ее комнате. Выбрали именно это направление, так как к моей было идти дольше.
Ну а дальше, мы с ней всю ночь занимались сексом и уснули лишь под утро. Черт, в попадании в другой мир есть свои плюсы. Кстати, орчихи — это единственная вещь, где наши с Кракеном предпочтения сходились. Хотя правильнее будет сказать "хоть как-то соприкасались".