Алхимик
Шрифт:
«Ну а мы хотели бы услышать ваше объяснение, доктор Баннерман, — что вы делаете с „Матерноксом“, принадлежащим компании?»
Монти предположила, что последний вопрос был задан майором Ганном, и сразу же вслед за ним она услышала ответ отца:
«Вы предпочитаете дать это объяснение в зале суда или перед Комитетом по безопасности медицины? А теперь я хочу, чтобы вы покинули пределы моей частной собственности. Если же вы чувствуете потребность в час ночи навестить кого-то и поболтать с ним, я предложил бы вам встретиться с вашими адвокатами и начать информировать
После этого Монти услышала громкий треск; отец выкрикнул что-то неразборчивое, а далее послышался шум драки и глухие удары. Далее последовала странная тишина, в которой она смогла разобрать звуки шагов и передвигаемой мебели. Затем на пленке прорезался спокойный голос, который она опознала, но так и не поняла, откуда он взялся.
«Так. А теперь закатайте ему рукав, и я ему введу это. Больше никаких хлопот он нам не доставит, будет смирный как ягненок».
Она в ужасе слушала многочисленные шаги, тяжелое дыхание, когда тащат какой-то груз, и щелчок, который, по всей видимости, издала закрывающаяся дверь. А далее на ленте — только шипение статических разрядов.
«Господи! — подумала она. — О Иисусе!» Полная тревоги и опасений, она остановила диктофон. Это чудовище Кроу похитил ее отца. Она, ничего не видя перед собой, обошла кабинет, остановилась и, наклонившись к своему столу, уставилась сквозь покрытое морозными разводами окно в ночную темноту. Что теперь? Убьют ли они его, как убивали всех остальных?
Первым ее инстинктивным желанием было позвонить в полицию, но она подумала о Левайне и содрогнулась.
Левайн, старший полицейский офицер, на содержании у Кроу? Или у «Бендикс Шер»? Через несколько часов после их встречи и ее откровенного рассказа кто-то взорвал ее машину, а Кроу, вне всяких сомнений, выяснил, что отец проводит анализ «Матернокса». Совпадение? Ни в коем случае. Несколько дней назад Коннор сказал, что события развиваются не в силу совпадений, — и был прав. Какой властью в рядах полиции пользуется Левайн? Является ли он единственным копом на содержании у Кроу или может привлечь себе на помощь целый отряд?
Монти опасливо посмотрела на диктофон. Он — доказательство, жизненно важное доказательство; кто-то может вспомнить о нем и пуститься на поиски. «Надо было унести его отсюда, — подумала она. — Еще вчера».
Она сунула диктофон в карман пальто и торопливо покинула помещение, оставив свет и включив систему защиты, чтобы затруднить Кроу попытку повторного визита.
О господи, папа, где же ты?
Она заперла все дверцы «воксхолла» и несколько миль ехала в опасливом ожидании слежки. Наконец убедившись, что ее нет, подъехала к телефонной будке.
Первым делом она набрала домашний номер Губерта Уэнтуорта, но звонок, несмотря на ее молчаливые молитвы, так и остался без ответа. Монти порылась в сумочке, нашла записную книжку, а в ней — вашингтонский номер Коннора, набрала номер своей кредитной карточки, а за ним — код Соединенных Штатов.
Помня его инструкцию не называть его имени, она
— Ты в порядке? — спросила она.
— У меня все хорошо, все отлично. Я…
— Коннор, нам угрожает опасность, — прервала она его. — Они взорвали мою машину. — Монти не хватало воздуха. — Они пытались убить меня, а теперь захватили отца… и я никак не могу связаться с Губертом Уэнтуортом. Господи, я вела себя как полная идиотка. Я пошла в полицию. Я не послушалась тебя. — Разговаривая, она постоянно осматривалась. — Я пошла к этому лощеному Левайну, и я думаю, что он в одной команде с…
— Тпру! Сбрось скорость. Успокойся. Монти, солнышко, расскажи мне толком и подробно, что случилось.
— …О'кей, — сказал он наконец, когда выслушал ее. — Теперь этот Левайн во главе целого отряда полицейских ищет тебя, и, возможно, все полицейские в Англии уже предупреждены. Паспорт у тебя с собой?
— Да, — сказала она, довольная, что у нее хватило присутствия духа упаковать свою сумку перед тем, как упорхнуть из квартиры Коннора.
— Отлично. Тебе придется покинуть Англию. Бери билет на первый же рейс до Вашингтона, на который сможешь успеть. Если не будет прямого рейса, лети через Нью-Йорк.
— Но я же не могу бросить отца в таком положении, Коннор!
— Монти, ты не можешь оставаться в Англии, ты там и двадцати четырех часов не протянешь. — Она никогда не слышала, чтобы он говорил с такой твердостью. — Мертвой ты никак не пригодишься отцу — а пока еще они крепко нуждаются в нем и вреда причинять ему не будут. Но тыим совершенно не нужна. Усвоила?
Наконец смысл его слов дошел до нее.
— Коннор, а как же ты? Я уверена, что и ты в опасности.
— Я могу и сам о себе позаботиться. Пока не кончу свои дела здесь, я в полной безопасности. Это я знаю точно — они жутко нуждаются во мне, чтобы пропихнуть заявку. — В голосе его было куда больше убежденности, чем он испытывал на самом деле. — Ты должна прибыть сюда; в противном случае я не смогу тебя защитить.
— Не понимаю.
— Поймешь. А теперь слушай внимательно. Когда ты окажешься в аэропорту Даллеса, иди прямиком к главному бару в зале отлета, и я тебя там встречу — у меня обговорена встреча в патентном отделе, которая кончится примерно к часу, то есть я появлюсь около двух, самое позднее в половине третьего. Если у тебя возникнут какие-то проблемы, оставь мне там сообщение.
— Пожалуйста, будь осторожен, — сказала она.
— Ты сделаешь все так, как я тебе сказал?
— Да. — Она отметила про себя, что надо позвонить Анне и отменить сегодняшний поход в театр.
— И ты не будешь героически носиться по лесам и полям?
— Мне не до героики, Коннор. Я в самом деле страшно напугана.
— Тебя ждут розы. Просто делай, что я говорю, и розы появятся. Значит, я тебя скоро увижу, да?
— Да, — с заминкой ответила она.
— Я люблю тебя, — сказал Коннор.