Алхимик
Шрифт:
Коннор изумленно уставился на него:
— Но, черт возьми, какое это имеет отношение к подлинному содержанию заявки?
У Шваба хватило благородства смутиться.
— В общем-то я согласен — мелочная придирка. Но, боюсь, грамотность — это новое больное место у директора группы. Так что не имеет смысла спорить, если ты хочешь, чтобы все проскочило как можно скорее.
Коннор кивнул на ряд сертификатов на стене:
— Не могу в это поверить, Дейв. За это ты и получил все эти сертификаты? За хорошую грамматику? Награда месяца за лучшее использование
Шваб ухмыльнулся, и Коннор с радостью увидел в нем прежнего друга.
— Ты собираешься провести здесь остаток жизни? — спросил он его.
— Ни в коем случае… разве я не сказал тебе по телефону, когда мы разговаривали, что собираюсь провести тут всего пару лет, а потом унести ноги. Мы с Джулией направимся в нашу страну Оз, когда она закончит докторантуру.
— Ну конечно… я и забыл.
Дейв наклонился вперед:
— Сегодня ты много чего забыл, приятель… с тобой все в порядке? Ты уверен, что все дело в разнице часовых поясов? Джет-лаг? Выглядишь ты дерьмово.
— У меня все о'кей.
Шваб задумчиво посмотрел на него:
— Тебе стоило бы позаботиться о себе, Коннор. Не перерабатывай. Эти большие компании стараются просто надирать задницу таким способным ребятам, как ты. Как-то у меня тут один патентовед просто разразился слезами. Он сидел как раз на твоем месте. Игра не стоит свеч. Выбери время и отправляйся наслаждаться ароматом роз.
Коннор кивнул и ничего не ответил.
— Знаешь, даже самые большие ублюдки в истории давали своим сотрудникам время для отдыха. Ты должен иногда расслабляться, легче относиться к жизни. Даже эти проклятые Медичи давали отпуска своим оруженосцам.
Коннор удивленно уставился на него:
— Медичи?
— Ну да… а уж они-то были законченные подонки.
— Я и забыл, — сказал Коннор. — Ты же был прямо помешан на эпохе Возрождения.
— Я и сейчас ею увлекаюсь.
— Скажи мне вот что, Дейв… у Медичи была какая-то связь с фармацевтической промышленностью?
— Ну, в те времена хватало алхимиков, которые пытались любой металл превратить в золото, искали лекарства от всех болезней, но в XV столетии фармацевтической индустрии, как таковой, не существовало. — Шваб с задумчивым видом покатал язык во рту. — Хотя, как мне кажется, мы можем смело утверждать, что Медичи значительно ускорили развитие медицинских знаний своего времени.
— Каким образом?
— Они обращали их себе на пользу… как и все остальное. Им приходилось прибегать к самым разным хитрым трюкам, чтобы сохранить свое господство; едва только в их окружении появлялись новые люди, они первым делом отравляли их.
— Да брось ты!
— Все это делалось тайно. Им давали напиток, в котором был растворен очень медленно действующий яд на основе ртути. Затем вместе с едой им давали противоядие.
Коннор нахмурился:
— Зачем?
— Все очень просто. Когда в пищеварительную систему попадает ртуть, она остается там практически на всю жизнь. Так?
— Так.
— Значит, что получается… комбинация химикалий, которую
— Медичи действительно это делали?
— Да. Таков был их способ добиваться верности своих приближенных. В этих ужасах была даже какая-то элегантность. Тебе не кажется?
Коннора внезапно пробила крупная дрожь, когда наконец до него дошло.
— Святый Боже! — воскликнул он. — Они не могли этого сделать!
— Могли, Коннор, и делали… существуют документы.
— Я… я имел в виду не Медичи.
Шваб как-то странно посмотрел на него:
— Так чтоты имел в виду?
Коннор смотрел в пол у себя под ногами, не в силах продолжить.
— Я… это… словом, не важно, — промямлил он. — Забудь. — Но в мозгу у него пульсировало возбуждение, смешанное с ужасом, когда он осознавал всю чудовищность того, что предстало перед ним.
Суд Медичи.
Эти слова буравили ему мозг.
Этот Суд Медичи.
Насколько далеко продвинулся доктор Баннерман в своем анализе «Матернокса»? Удалось ли ему идентифицировать ту ДНК? Потому что если он это сделал и если Коннор был прав в своих самых последних предположениях, то нет никаких сомнений — в таком случае ученый подписал себе смертный приговор. И Монти, и Уэнтуорту, и ему самому, Коннору.
И сомнений в этом нет.
99
Среда, 7 декабря 1994 года
В десять минут шестого вечера Ганн снял трубку телефона на своем письменном столе и нажал две цифры, которые тут же соединили его с Мэрилендом. После третьего звонка ему ответил низкий серьезный голос:
— Макласки.
— Добрый день, мистер Макласки. Я так и предполагал, что наконец услышу ваш голос.
После паузы глава сектора секретных операций отделения «Бендикс Шер» в Соединенных Штатах, смущенно хмыкнув, сказал:
— Э-э-э… хм… да, майор Ганн… перед тем как побеспокоить вас, я как раз ждал подтверждения…
— Уже миновал полдень… я предполагал, что вы справились с делом еще прошлым вечером. — Хотя линия была надежно защищена, Ганн был осторожен в выборе слов.
— Таков и был наш план, но, боюсь, он не сработал.
— Почему, черт побери?
— Сейчас я не могу на это ответить. Похоже, он провел ночь в каком-то другом месте, не в гостинице… может, у какой-то шлюшки или еще где-то.
— Вы хотите сказать, что не знаете?