Алхимик
Шрифт:
Коннор выжидающе смотрел на нее.
— Файлы Зандры Уоллертон, — сказала она. — Какие-то данные в письменном виде должны быть в ее папках.
— Я не могу отправиться с вами.
Она допила кофе.
— Дайте мне номер своего домашнего телефона. Я сейчас отправляюсь в Беркшир и вечером позвоню вам.
— Конечно, — помедлив, сказал он, — я дам вам свой телефон… но вот что… вы не должны говорить по телефону ничего лишнего.Звоните, чтобы договориться о встрече, и больше ни для чего. И я думаю, что отныне оба мы должны
Она помедлила.
— Думаю, что как-то мельком сталкивалась.
— Он знает, как вести себя в компании, и неплохой парень. Если представится возможность, попробую узнать у него что-нибудь.
Монти уточнила:
— Вот что нам надо: получить несколько образцов «Матернокса» из подозрительной партии и сравнить их с другими капсулами «Матернокса». — Она дала ему номер серии.
Он кивнул:
— Посмотрю, что смогу сделать.
49
Беркшир, Англия. Пятница, 18 ноября 1994 года
Монти без труда нашла Производственный парк, раскинувшийся за кольцевой дорогой на Рединг, и, когда ее «эм-джи» проехал мимо большого стенда с перечнем компаний, она опустила стекло. Сильный порыв ветра хлестнул ее по лицу.
«Центральное и Западное издательство» — «Темз-Уолли газетт. 26-й район», — прочитала она и снова подняла стекло. Она проехала мимо ряда современных промышленных строений, выкрашенных одинаковой черно-серой краской, после чего увидела название газеты на фасаде четырехэтажного здания, старого и обветшавшего.
Она поставила машину на участке для посетителей и торопливо добралась до центрального входа, прячась от ветра, который разлохматил ей волосы. Расставшись с Коннором, она из телефонной будки позвонила Губерту Уэнтуорту, и он предложил встретиться днем. На ее часах было 3:15.
В центре холла за столом сидел прямой, как шомпол, охранник, который вежливо предложил ей присесть и подождать, пока он свяжется с кабинетом мистера Уэнтуорта.
Монти опустилась в низкое кресло и, взяв экземпляр «Газетт», скользнула взглядом по заголовку: «Викарий планирует на Рождество посетить Боснию».
Рождество, подумала она. Оно наступит всего через пять недель, а у нее до сих пор нет никаких планов. Она взялась сопровождать своего отца в Вашингтон в начале декабря и прикидывала, сможет ли она уговорить его остаться подольше и устроить себе отпуск, скажем, покататься на лыжах в Вермонте?
Она полюбила Рождество ребенком, когда еще жива была мать. Но за прошедшие десять лет ей запомнились только те два, которые она провела со своим бойфрендом на ферме его семьи в Йоркшире. Теперь-то она понимала, что, скорее всего, любила не столько его, сколько эту большую радушную семью и то тепло, которое она излучала. Поэтому она и не сопротивлялась, когда их отношения сошли на нет. Но за последние полтора года было немало ситуаций, когда она думала,
Неторопливо листая «Газетт», Монти пыталась понять, что она собой представляет. Обилие местных новостей. Несчастные случаи, грабежи, кражи велосипедов, свадьбы и объявления. Когда она добралась до центральных полос, большая фотография расплющенных остатков машины заставила ее похолодеть.
«ТАЙНА ГИБЕЛИ В АВАРИИ ГАЗЕТНОГО РЕПОРТЕРА.
Остатки машины „форд-фиеста“, в которой погибла Зандра Уоллертон».
— Мисс Баннерман!
Монти вздрогнула от звука голоса Губерта Уэнтуорта и торопливо поднялась.
— Здравствуйте! Как хорошо, что вы согласились встретиться.
Он заметил страницу, которую она оставила открытой, и показал на нее.
— Ужасная история. Трагедия! Зандра была яркой девушкой, и ее ждало большое будущее, у нее для этого были все данные. Стойкость и несгибаемость. Понимаете ли, мисс Баннерман, в этих играх приходится быть именно таким. — Газетчик склонил голову, как бы давая понять, что в случае необходимости и он сможет проявить стойкость.
— Пока еще никто не знает, как произошел этот несчастный случай?
Прежде чем ответить, он задумался над ее вопросом.
— Я только что говорил с полицией. Похоже, нашелся свидетель, человек с велосипедом. Он говорит, что она не сделала попытки ни затормозить, ни прибавить скорости — словно она даже не видела шлагбаума.
— А не могла ли она уснуть за рулем?
Он пожал плечами и прищурил глаза.
— В восемь вечера? Конечно, не исключено. Кто знает? Полицейские эксперты изучат обломки, может, посмертное вскрытие что-то выявит? — Последние его слова прозвучали словно вопрос, обращенный к Монти. Затем он посмотрел на часы. — Послушайте, в кафе сейчас должно быть тихо, и там можно спокойно поговорить. Всего один лестничный пролет. Пойдем?
По пути он очень вежливо приветствовал коллег, словно все они были старше его, но и они отвечали ему столь же почтительно.
Они вошли в просторное помещение кафе, взяли себе чаю, сэндвичи с сыром и прошли в самый дальний конец зала. Столики были маленькие и узкие, а стулья жесткие и неудобные. Максимально понизив голос, Монти рассказала о своем визите к Уолтеру Хоггину и его смерти.
Когда она закончила, Уэнтуорт мрачно посмотрел на нее:
— Значит, мистер Силс, Зандра и теперь мистер Хоггин. Так? Список растет. Вам не кажется, мисс Баннерман?
Отхватив большой кусок от своей булочки, она быстро прожевала его и проглотила.
— Зандра Уоллертон говорила вам что-нибудь о четвертомслучае с «Матерноксом»?
— Еще один ребенок с синдромом циклопа?
— Да.
Он решительно покачал головой:
— Нет, ни слова. Но это, конечно, не значит, что у нее не было никаких сведений.
— Возможно ли взглянуть на ее файлы?
Его густые брови полезли на лоб, как две большие гусеницы.
— Да! Отличная идея. Идемте, я провожу вас к ее столу.