Алиби (Том 2)
Шрифт:
– Но выглядишь ты так, словно тебе всю ночь вводили кофеин через капельницу, - сказала Стефи.
– Мне кажется, что...
– Послушай, Стеф, ведь мы с тобой все еще друзья?
– вдруг резко перебил ее Хэммонд.
– В каком смысле?
– подозрительно прищурилась Стефи.
– Но ведь мы не просто коллеги, верно? Когда мы.., когда мы были вместе, я делился с тобой всеми своими секретами. Могу я надеяться, что наши отношения остались по крайней мере такими же доверительными?
– Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом негромко выругался и попытался
– Господи, какой кошмар! пробормотал он.
– Что происходит, Хэммонд? Что с тобой?!
– Сейчас скажу... Но прежде мне хотелось бы решить с тобой один принципиальный вопрос.
– Все в прошлом, Хэммонд. Мне не нужен мужчина, который...
– Я понимаю. Но я хотел поговорить с тобой не об этом. Не о нас. Скажи, ты обращалась к Харви Дуббу?
Это имя прозвучало для Стефи как удар грома. Первым ее побуждением было все отрицать, но по глазам Хэммонда она поняла, что собственное лицо выдало ее.
– Значит, ты знаешь...
– проговорила она.
– Да, я просила его добыть для меня кое-какую информацию о Петтиджоне. Все это неофициально, конечно, но...
– Зачем ты это сделала?
Стефи некоторое время играла со скрепкой для бумаг, раздумывая, стоит или не стоит отвечать откровенно. Наконец она сказала:
– Петтиджон вышел на меня несколько месяцев назад. Поначалу он вел себя довольно сдержанно, и я не сразу сообразила, что у него на уме. Некоторое время он обхаживал меня то так, то эдак, заходил то с одной, то с другой стороны. В конце концов он открытым текстом заявил, что хотел бы видеть меня в кресле окружного прокурора. По его словам, это было бы выгодно для нас обоих. Петтиджон обещал мне всяческое содействие, если я...
– Если ты - что?
– Если я буду держать открытыми глаза и уши и своевременно информировать его обо всем, что происходит в прокуратуре. Особенно его интересовала возможность расследования некоторых его афер.
– И что ты сказала ему на это?
– Боюсь, мой ответ нельзя цитировать в приличном обществе. Это было нечто настолько неженственное, что даже Петтиджон удивился. После этого он от меня отстал, но теперь уже я заинтересовалась, что такое он может скрывать. Конечно, кроме любопытства, меня гнало и честолюбие. Согласись, что, если бы Стефи Манделл сумела разоблачить самого крупного в штате мошенника, она бы заработала несколько зачетных очков, которые могли бы очень ей пригодиться перед грядущими выборами. Вот почему я обратилась к Харви...
– Она согнула скрепку в виде буквы S и отбросила в сторону.
– Но когда я получила эти сведения...
– То увидела на документах имя моего отца.
– Да, Хэммонд, - подтвердила она.
– И ты промолчала?
– Да, я никому ничего не сказала. В конце концов, это было его преступление, его, а не твое. Но наказать Престона, не скомпрометировав тебя, было практически невозможно. Я такого способа не видела и поэтому ничего не предприняла, хотя - видит бог!
– мне очень хотелось получить место окружного прокурора.
– Но не настолько, чтобы ради этого лечь в одну постель с Петтиджоном, констатировал Хэммонд.
– Ты имеешь в виду - в переносном смысле?
– Да, конечно.
– Он помолчал.
– Спасибо, что рассказала мне, Стефи...
– Я сама рада, что ты наконец узнал. Мне тяжело было носить это в себе. Она подняла голову и посмотрела на него.
– Ну а теперь, может быть, ты наконец скажешь, что привело тебя ко мне?
Хэммонд опустился на краешек кресла напротив ее стола и наклонился вперед.
– То, что я собираюсь тебе сказать, должно остаться строго между нами, сказал он, понизив голос.
– Могу я тебе довериться?
– Ну конечно.
– Хорошо.
– Он набрал полную грудь воздуха.
– Видишь ли, Юджин Кэрти не убивала Петтиджона!
Стефи слегка приподняла брови. Она ожидала от него совсем другого - быть может, даже признания в их противозаконной интрижке и просьбы о прощении, но это?.. Неужели Хэммонд действительно надеется, что ему удастся выгородить свою подружку?
У нее уже готов был резкий ответ, но она сдержалась. Откинувшись на спинку кресла, Стефи скрестила руки на груди и сказала как можно спокойнее:
– Что с тобой происходит? Еще вчера ты готов был выйти с этим делом на большое жюри, а уже сегодня утверждаешь, что и дела-то никакого нет. Что заставило тебя передумать, да еще так быстро?
– Я понимаю, что тебе мое решение действительно может показаться неожиданным, но для меня это не так. С самого начала я чувствовал, что доктор Карта - не тот человек, который нам нужен. Слишком многое не укладывалась в схему, которую предложил Смайлоу.
– Но Тримбл...
– Тримбл - просто сутенер, который спасал свою шкуру.
– Возможно, он и сутенер, но она была его девкой, - резко сказала Стефи. И, похоже, не только была, но и осталась, если он решил подложить ее Петтиджону.
– Послушай, - миролюбиво сказал Хэммонд, - давай не будем начинать все сначала, ладно?
– Хорошо, - вздохнула Стефи.
– Об этом и так уже достаточно говорено. Попробуй предложить другую версию.
– Петтиджона убил Смайлоу.
– Что-о?!
– Стефи даже привстала в кресле, но тут же рухнула обратно на сиденье. Лицо ее выражало крайнюю степень недоумения и растерянности, словно она не была уверена, что правильно его расслышала.
– Это что, шутка?
– произнесла она наконец упавшим голосом.
– Нет.
– В таком случае объясни.
– Я сказал: Петтиджона убил Смайлоу. У меня есть свои соображения по этому поводу. Выслушай меня и скажи, что ты думаешь. Сама понимаешь, что ошибиться мне бы не хотелось.
– Я уже сейчас могу сказать, что я думаю. Ты просто спятил!
– И все-таки выслушай меня, - повторил Хэммонд упрямо, и было в его голосе что-то такое, отчего Стефи невольно умолкла. В субботу, в больнице, она сама спросила Смайлоу, не он ли прикончил своего бывшего зятя, но это была просто шутка, хотя, быть может, и не особенно удачная. Но Хэммонд был чертовски серьезен, и Стефи поняла, что у него, очевидно, были достаточно веские основания считать детектива убийцей.