Алина в Стране Чудес
Шрифт:
У меня закружилась голова — ещё бы, год не курить! — и я замерла, наблюдая за сизой дымной струйкой, медленно ползущей вверх на фоне белого экрана компьютерного монитора. Буквы — там, где их закрывал дым, — чуть подрагивали, словно подмигивали мне и говорили: "Правильно, Алиночка, молодец, — это ты классно придумала!".
И тут в настольной лампе что-то пыхнуло, щёлкнуло, и свет погас; погас и монитор. Я потыкала выключатель — хрен вам, выбило пробки. А потом я услышала негромкий такой звук — как будто по железу царапают гвоздём. Звук шёл от окна, я повернулась, и…
Сигарета выпала у меня из пальцев и упала на
И взгляд птицы был осмысленным: в нём была мудрость, укоризна и грусть — лёгкая, еле заметная.
И мне стало очень-очень-очень не по себе…
< КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ >
КНИГА ВТОРАЯ. ДИТЯ ДВУХ МИРОВ
Опять двадцать пять… (как бы пролог)
В босоножках противно хлюпало.
Ноги я промочила, верняк. И это называется лето? Ага, счаз! Лето у нас в Питере плохое, но короткое, а в этом году оно вообще какое-то недоделанное. По радио обещали: мол, вот-вот грянет "вспышка тепла", и мы наконец-то насладимся клёвой погодой, однако все эти обещания так и остались пустым трёпом средств массовой информации. Холод никак не желал отступать, а дожди наоборот — как с цепи сорвались. Нет, я, конечно, не ждала тропической жары, но чтоб в июле не вылезать из джинсов — это уже перебор.
Ветер трепал верхушки деревьев, а серое небо над головой очень гармонировало с моим настроением. Ну что за жизнь гадская…
Поскольку я девочка умненькая (вы это наверняка помните), я вовсе не надеялась, что издатели сразу и вдруг примут меня с распростёртыми объятьями — наслышана я была об их нравах и порядках. Нет, объятья мне вообще-то предлагались (и весьма недвусмысленно), но не в смысле, а в смысле, тьфу, то есть, не в том смысле, а в другом. То есть нет, в том самом, но не в том, который… Ладно, расскажу по порядку, а то я сама уже запуталась.
Роман свой я нащёлкала за месяц — двенадцать авторских листов, как с куста (это любимый размер нынешних книгоиздателей — оптимальное соотношение себестоимости и цены называется). Адреса издательств (прежде всего питерских, чтоб можно было дойти туда ножками) я нарыла в Интернете и кое-что вызнала другими путями. У нас в универе (я уже, кажется, говорила) шустрые ребята графоманят потихоньку под сочными псевдонимами — пишут всякие там детективы, космические боевики "бластера энд блокбастера"
Вот у этих мальчиков я и вытянула всю нужную мне информацию: где какая рыба и почём. Охмурить такого юношу — плёвое дело: они ведь элементарную улыбку с лёгким эротическим оттенком воспринимают как полновесный многообещающий аванс. Жертвы гормонов-феромонов, что с них возьмёшь…
Короче, всеми необходимыми сведениями я располагала: знала о том, что новый автор для издателя никто и звать никак (мясо, как они выражаются); что надо вписываться в какую-нибудь существующую серию; что желательно гнать бесконечные продолжения, ориентированные на вполне определённую целевую аудиторию; и тэ дэ, и тэ пэ. В общем, я подошла к вопросу очень обстоятельно.
Затык пришёл, откуда не ждали: стереотипный "шадевер" не желал рождаться — ну никак! Я выжимала из себя строчку за строчкой — ну кисонька, ну ещё капельку! — а в итоге получался какой-то ужоснах. Я не сдавалась, упорно переписывала и переделывала, однако очень скоро поняла, что толку от этого моего самоизнасилования — ноль-ноль. Вроде бы и выходило нечто похожее на привычный ширпотреб, от которого ещё совсем недавно я тащилась, но… И сопротивление ощутимо нарастало по мере увеличения объёма текста — чем дальше в лес, тем злее лешие. И тогда я плюнула и решила написать так, как оно было на самом деле.
И попёрло! Текст потёк весенним ручейком, бойко перепрыгивая через лексические и стилистические камушки. Я без всякого напряга выдавала в день до тридцати тысяч знаков с пробелами — роман рождался прямо на глазах. Я млела.
Работа мне не мешала. Когда в отсутствие шефа другие девчонки на фирме чатились в Интернете или шарились по сайтам знакомств, я создавала свою нетленку. На мой рабочий комп, понятное дело, я левый файл не скидывала — работала прямо с флэшкой. С некоторых пор у нас завелось недрёманное око босса — селёдкообразная особь по имени Ксюха. Посетив пару раз постель нашего любвеобильного директора, эта дура возомнила себя чуть ли не его законной женой, и теперь вдохновенно стучала ему на нас на всех, надеясь таким образом закрепиться в упомянутой койке. Ну-ну, блажен, кто верует…
Одолеваемая писательским зудом, всё свободное время я тоже посвящала созданию своего романа — меня почему-то не тянуло ни на какие тусовки. Кристина просто балдела, когда я в очередной раз отказывалась прошвырнуться с ней на дискотеку. "Ты не заболела, Алинка?" — участливо спрашивала она, а я в ответ только загадочно ухмылялась. Хотя мне самой иногда было удивительно: что это со мной творится? Уж не подцепила ли я в самом-то деле какую-нибудь экзотическую эххийскую заразу, давшую осложнение на мозги? Я ведь даже на парней перестала смотреть плотоядно (а это, честно говоря, совсем уже непонятно). Дошло до того, что мне начали сниться "весёлые" сны, причём с завидным постоянством героем этих моих порнографических сновидений снова и снова был ни кто иной, как маркиз, то есть герцог, Хрум де Ликатес. И я бы дорого дала, чтобы эти сны стали реальностью — не иначе как это действовала магия параллельного мира, блин горелый…