Алиса в стране насильников
Шрифт:
И в командировки ее посылали часто. Мой бывший муж Сем как-то разоткровенничался и рассказал, что это были за командировки: маму использовали для перевозки наркотиков. В тот трагический день, когда я присутствовала на церемонии посвящения, у мамы в желудке разгерметизировался контейнер. А отчима убрали, как ненужного свидетеля.
Моя мать была хорошей женщиной. Только сектанткой. Потому, жизнь ее – оказалась не счастливой.
Я сейчас часто думаю, как сложились бы наши судьбы, если бы мы не попали в секту. Но поиск истинного Бога, а также отсутствие жилья, после того, как нас выгнал отец, поменяли
В результате в двенадцатилетнем возрасте я осталась совсем одна. И долго не могла поверить, что мамы больше нет. Она снилась мне иногда по ночам, я все время ждала ее, мне все время казалось, что вот-вот откроется дверь, и в комнату войдет, как ни в чем не бывало, мама. Я простила и почти забыла все обиды, нанесенные ее воспитанием. Дом опустел. И даже отсутствие порок не радовало меня.
Моим официальным опекуном стал дядя Билл. Он видел, как я переживаю, и утешал:
– Отмучились они. Бог призвал. Сократил их земное наказание. Ты должна радоваться, а не печалиться по этому поводу. Ведь все мы пребываем в круге постоянных рождений и смертей, воплощаясь вновь через какое-то время после своей физической смерти. Физическое тело необходимо лишь временно. Для перехода в высшие, тонкие миры мы должны освободиться от физического тела. Душа проходит через смерть и рождается заново в высшем мире, недоступном физическим телам.
Я слушала жреца, утирая слезы, а он продолжал вещать:
– Мы должны страдать и очищаться в жизни потому, что на Земле мы в тюрьме. И должны пройти свой жизненный путь достойно, чтобы заслужить искупление за грехи прошлых жизней. Только чистые праведные души выходят из круга перевоплощений, поднимаясь все выше и выше в духовные миры.
Видя, что я не совсем понимаю, о чем идет речь, Билл пояснил:
– Душа наша после смерти пребывает в других мирах, где готовится к новому рождению. Высокодуховные души могут воплощаться через большие промежутки времени или уходить в нирвану. А земные наши страдания предопределены через инкарнацию. То, чем человек был в момент смерти, как он прожил свою жизнь, неизбежно повлияет на то, чем он станет после нового своего рождения.
Находясь в состоянии измененного сознания, люди сообщают массу деталей из своих прежних жизней, о которых не могли знать окружающие. Нередки случаи, когда человек во время транса начинает говорить на языке или диалекте, которым совершенно не владел в нынешнем его воплощении.
– Будь послушной и совершенной, – продолжал проповедовать дядя Билл, – нравственное совершенство предусматривает отказ от материальных благ, привязанностей к материальному миру. Все в этом мире дано нам лишь во временное пользование, тогда как духовные ценности вечны. Цель каждого из нас – сделать мир лучше. Через исполнение угодной Богу работы. Мы подберем тебе работу в соответствии с твоим предназначением. Ты посвятишь себя служению Господу, через служение нашему Ордену. Меня часто посещают пророческие видения, в состоянии транса я общался со Святым Духом. И знаю, как достичь нирваны, а потому помогу тебе в этом. Во всем положись на меня и четко выполняй все мои указания.
Я слушала Билла и верила ему. Мне некому больше было верить. У меня не было друзей и близких мне людей. Я училась в школе, старалась быть скромной и не привлекать к себе внимание яркой внешностью или необычным поведением. Хотя уже в то время была высокой симпатичной девочкой.
Дядя Билл переселил меня в хозяйственную пристройку при гараже, возле его роскошного, по моим понятиям, дома. Там мне выделили небольшую спальню, где я находилась после школы или работы на приусадебном участке Билла.
Дополнительно к учебе в школе, по выходным, у нас были военные занятия в общине. Все дети нашей общины знали, как разобрать автомат, собрать его и точно стрелять.
Я думала, что все дети Земли должны это знать и уметь. По существу, наша община имела военную ориентацию. Я приходила в специально отведенную комнату, где находились корзины с одеждой. Вместе со мной занимались как дети, так и взрослые. Мы переодевались, снимали свою одежду и надевали униформу. Для детей была предусмотрена специальная миниатюрная военная униформа.
Затем все выходили на плац, начинались военные упражнения. Мы маршировали и обучались воинским искусствам.
Со мной занимались дети разных возрастов. Преимущественно мальчики, но было немало и девочек. Много времени уделялось умению держать в строю прямую линию. Скидок на возраст и пол не делалось. Командиры даже детей обучали жесткими способами. Нас наказывали ударами электрошокера или дубинок, если мы выбивались из строя.
У взрослых были свои тренировки, они имели звания, бейджики и знаки отличия, указывающие на уровень их достижений в культовой и военной иерархии. Но и детей награждали знаками отличия за хорошее обучение, например, за успешное преодоление полосы препятствий.
В любую погоду мы бегали на большие расстояния, которые увеличивались по мере нашего взросления. Нас учили ползать по-пластунски, обращаться со всеми видами огнестрельного оружия, стрелять из него под пристальным наблюдением взрослых. Сначала нашими мишенями были силуэты быков, но затем их заменили силуэты людей, аналогичные тем, что используются в полиции.
В групповых теоретических занятиях нам показывали жестокие фильмы о войне. А инструктор спрашивал, какие ошибки сделали люди, которые были убиты.
– Быть убитым – слабость, быть убийцей – сила, – утверждал инструктор.
Короче говоря, Орден создавал микромодель реальной военной подготовки для детей и молодежи. Были смоделированы даже нацистские концентрационные лагеря с охранниками и заключенными. В охранники обычно ставили детей постарше, тех, кто хорошо показал себя в обучении. Заключенными назначали детей помладше или тех, кто был наказан за неудачи на маневрах. Такое разделение служило сильным стимулом в обучении: стать караульным, а не узником. Заключенных держали взаперти, избивали, пинали и подвергали насмешкам.
Иногда проводились игры с охотой и отслеживанием заключенных. Я попала в заключенные и участвовала в одной такой игре в виде жертвы. Перед началом игры мне сделали какой-то укол. Я заснула, а когда проснулась, обнаружила, что лежу голая на столе, служившем нарами для «заключенных». Руки и ноги были связаны.
Кто-то из взрослых, изображавших охранника, сказал, что я должна бежать и прятаться на огороженном лесном участке, возле плаца. Меня будут искать и, если поймают, жестоко накажут.