Аллегра
Шрифт:
— Вино будет!
Марко прекрасно понимает что парень набивает себе цену, так как находится в шикарном положении. Это в ИХ интересах посадить во главе своего человека, чтобы на случай чего, всегда оставался план «Б» — вернуться домой. Чтобы, за то время, пока Марко будет кардинально перестраивать свою жизнь, Камилла и Катрин были в безопасности. Чтобы Энзо, окончательно не утонув в своей любви, знал что его родовое имя всегда в почете.
— Ты мне отдашь своё винодельню? — оживляется Мансано, а в глазах появляется азарт.
— Я расскажу тебе, самый главный
— А твой отец? — складывает руки на груди, принимая оборонительную позицию.
— До смерти будешь ежемесячно платить ему процент, или можешь грохнуть его, после казни Гаспаро. Я не расстроюсь.
— Я смотрю родители у вас в почете.
— Тебе просто повезло с родителями.
— Ага, вы ещё мою матушку не знаете, — смеётся, — Травит мужей один за другим, вы думаете чего я сбежал и отрёкся от имени?
Марко и Энзо переглянулись, пытаясь уловить сарказм в словах парня.
— В общем я согласен! Вино я люблю, а ещё вино любят мои уважаемые турецкие друзья. К тому же и аптеки, со смертью Ноэ, остались без присмотра, их думаю можно прибрать к руками. А Сандра Дель Сарто, пусть пока останется джокером.
— Как же быстро одурманивает власть! — заключает Энзо.
— Не забывай братишка, — Лука оборачивается к нему, — клан Мансано всегда был во главе, власть течёт в моих венах.
— Так почему же ты сбежал как подбитая собачонка? — не выдержал Марко.
Но ответить Луке не удалось. Входная дверь распахнулась и в кабинет зашла Паола.
— Я здесь прохлаждаюсь больше часа, — произнесла мать Аллегры.
Энзо подхватил телефон и взглянул на дисплей, ища подтверждение ее словам.
И правда час. Не рассчитал.
— Дальше без меня. — Брюнет поднимается с кресла и направляется к женщине, что скрестив руки на груди, стояла в дверном проеме.
Пришло время отдавать должок.
***
Дождь лил непроглядной стеной, дворники еле справлялись с непрерывным потоком воды. Автомобиль припарковался возле базилики Сан-Миниато-аль-Монте, где располагалось кладбище Порте-Санте: кладбище Святых врат.
Кладбище находилось в укреплённом бастионе монастырского комплекса и туда не так уж легко попасть. Но парень обещал и должен был выполнить своё обещание. Алонсо удалось договориться, чтобы Энзо Баво и его спутницу пропустили в базилику в любое время дня и ночи. Энзо выбрал ночь.
В салоне стояла самая настоящая гробовая тишина, в какой-то момент прекратился дождь и напряжение, что исходило от женщины можно было пощупать.
Пятнадцать лет она ждала этого момента и не верила, что он на самом деле мёртв. Пятнадцать лет она тешила себя надёжной, что Карло вот-вот отворит дверь и войдёт в их дом, который, он с таким трудом приобрёл. Она мечтала, чтобы безжалостная реальность оказалась самым настоящим страшным сном, который растворится с рассветом, но рассвет никак не наступал. Мрак сеялся вокруг отравляя женский разум заставляя ненавидеть жизнь, а в первую очередь себя, но за все ошибки она наказывала дочь.
И вот сейчас, призрачная иллюзия лопнет как мыльный пузырь. Паола Ноэ собственными глазами убедиться в том, что ее муж по-настоящему мёртв.
— И не поскупился же.. — выдавила из себя женщина.
Энзо никак не прокомментировал ее слова. Внутри парня сейчас происходила раздирающая внутренняя борьба, что заставляла тлеть его не до конца умершее сердце. Аллегра его не простит, но парень не простит себя, если не уничтожит единственную, возможную преграду, что однажды, может стать между ними. Аллегра только его. Делить ее он не намерен!
Собравшись с мыслями Паола дергает ручку, автоматически снимая блокировку дверей и выходит на улицу, направляясь к ступенькам, что ведут к базилике Сан-Миниато-аль-Монте.
Энзо надевает кожаные перчатки и незаметно, из-под сиденья, достаёт пистолет, тот, которым Паола убила Эрни. Засовывает его за спину, закрепляя на поясе. Одергивает футболку и направляется вслед за матерью Аллегры.
Угловые лабиринты бастионного укрепления, в которых высечены отверстия для погребальных урн, выводят пару к фамильному склепу Ноэ. Зловещее зрелище: небо ненадолго прояснилось и огромная Луна показалась из-за облаков, освещая белым светом могильные плиты.
— Здесь! — коротким кивком указывает на стену.
Стылый воздух от мраморных плит пробирал до самых костей, а сырость после недавнего дождя лишь усиливала эффект.
Женщина подошла к стене и провела пальцами по гладкой безымянной плите, где корявым почерком было выцарапано «К».
— Какая честь.. — спокойным тоном произнесла она, — фамильный склеп. — Водит пальцем по корявой букве. — А ты увере..
— Я уверен сеньора. — Перебивает ее парень.
— Откуда? — кидает на него затравленный взгляд. Все-таки правду говорят: надежда умирает последней.
— Мы можем вскрыть камеру и провести анализ ДНК по костям, если это так принципиально. — Облокачивается о косяк.
— Нет.. — ударяет ладонью по камере, — Нет. — Кулаком. — Нет..
Шепчет оседая на пол. Слёзы стекают по впалым щекам и женщина обнимает себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь, что пробирает все тело.
— Нет! Нет! Нет! — С каждым новым словом бьется головой об мраморную плиту не жалея силы, а после, истерика напрочь стирает здравый рассудок. — Я ненавижу ее. Она во всем виновата! Адское отродие, последствие насилия.
— Не смей! — рычит на забывая о вежливом обращении. — Слышишь? Не смей продолжать!
— Что ты сделаешь убьешь меня? Давай, я уже давно мертва.
Энзо отталкивается от косяка и медленно приближается к женщине. Опускается, садясь на корточки перед ней:
— Я похороню тебя заживо рядом с твои любимым мужем. Ты будешь гнить вместе с его костями. Я клянусь тебе, что сделаю это собственноручно, если ты сейчас же не замолчишь или позже, хоть как-то потревожишь мою жену.
Людям не свойственно меняться, людям свойственно приспосабливаться для извлечения личной выгоды. Энзо выполнит свою угрозу, в этом можно даже и не сомневаться. Один лишь повод. Один ничтожный повод.