Аллегро с Дьяволом – II. Казань
Шрифт:
Иногда они ездили вместе, и Иван имел большой зуб на местного (в месте промысла) участкового за то, что тот лишил их двух мешков сазанов, которых, вполне естественно, забрал себе.
– Нет, ты понимаешь: я первый раз столько рыбы наловил, так рад был, а тут этот «Из леса на лыжах» – убить урода готов был! – жаловался он Аркадию.
Ну а случай, произошедший прошлой весной, больше смахивал на анекдот. Ивана с шурином поймали инспектора. Это были «внештатники», рыбаки местной артели, но тем не менее уже составившие протокол на «орлов», средь бела дня «пробивающих» артелевские сети. После пятиминутных переговоров инспектора сначала помогли поставить
– Нормальные мужики. Плохо, конечно, браконьерить, но главная беда не в этом, и они это прекрасно понимают. Весной только пройдет икромет – спускают воду на водохранилище. Икра тоннами по берегу весит на ветках, на камыше, просто на траве. Они говорят: «Пишем-пишем – толку ноль». Это же просто промышленное уничтожение рыбы. А все говорят: «Браконьеры виноваты!» За пару рыбешек омоновцы в землю втопчут, если попадешься – штрафы, а то и срок. А этим козлам за массовое уничтожение рыбы – ничего. Классно, да? И никто этого директора, или кто там главный у них на электростанции, неважно… Важно, что за все эти тонны сгубленной икры никто его на пол рожей не кидает и по печени сапогами не бьет! Хотя и надо бы! А мужиков за пару рыбешек бьют! А все почему? Да потому, что они – начальство, а мы для них – быдло!
– Ты забыл, где живешь? Чиновники у нас что хотят, то и творят! Правящая каста, блин! Взять меня с этой «десяткой»… – привычно завел Аркадий, взявший пару месяцев назад машину, но вместо того, чтобы радоваться, не прекращавший ворчать. То ли долги, которые пришлось делать для покупки, то ли «мелкие недоделки» – сильно портили ему настроение.
– Вот стал бы я брать эту чертову «десятку», если бы не бешеный налог на иномарки? – спросил он Ивана, и сам ответил: – Ни в жизни. Да если бы не «растаможка», то за эти же деньги можно было бы взять вполне приличную иномарку.
– Надо, понимаешь, поддерживать отечественного производителя, – резонно заметил Иван. – Защита и поддержка родной автопромышленности, понимаешь.
– Да пошла она, эта промышленность, знаешь куда? – взорвался Аркадий. – Почему я, старый и бедный еврей, должен за свой счет поддерживать этот долбаный АВТОВАЗ? Государству надо? Вот оно пусть за свой ГОСУДАРСТВЕННЫЙ счет и поддерживает! А то привыкли все государственные проблемы за счет простого народа решать. Как вспомню 91 год, так кипятком ссусь. Эти суки, демократы-либералы, взяли и все вклады у стариков в копейки превратили. Уроды! Люди все жизнь горбатились, откладывали, а им оп-па и тю-тю, фокус-покус, вашу мать, а потом пенсии хочешь плачь, хочешь смотри, но прожить точно не хватит. ВСЕХ!!! Всех стариков единым махом в нищих превратили! Пенсионер и нищий синонимами стали. А автопром пусть вон за счет Чубайса поддерживают, тем более что там более 50% акций государственные. По всей цепочке скинут на половины тарифы за энергию, а то и совсем снимут, да налогообложение с них льготное. Как думаешь, на сколько подешевеют наши машины?
– Понятия не имею, – честно ответил доедающий леща Иван.
– И я не знаю, но думаю, процентов на 50 точно – это и будет их красная цена. Вот тогда бы и людям хорошо, стали бы недорогие машины брать, и автопром поднялся бы! – закончил, выдохнув, несколько успокоившийся Аркадий и вылил себе остатки водки в стакан.
– Давай еще раз… за ребят, третий пили конечно уже, но не грех и повторить.
– Давай, только я все, – предупредил Иван и привычно подставил
Уже после первой рюмки Аркадий почувствовал, что скатывается в запой. Раньше, сразу после Афгана, он почти два года пил не просыхая, потом это перешло в регулярные запои. Он мог держать себя в руках и остановиться после пары рюмок, если было надо. Мог напиться до потери пульса, но, похмелившись с утра, не уходил в запой. Но регулярно раз в 3-4 месяца он возвращался в Афган – пропуском была водка. Пил он страшно, не закусывая, пил 5-7 дней только воду и водку, находясь в полудреме, а потом с неделю тяжело отходил. Пару раз казалось, что отойдет сразу на тот свет, ибо даже могучий когда-то организм кандидата в мастера спорта не выдерживал многолетней пьянки. Вот уже больше полугода, после Бесланских событий, когда он всерьез испугался за свой рассудок, у него не было запоя. Нурия, его Солнышко, сказала, когда он первый и пока последний раз запил при ней: «Я люблю тебя и не хочу смотреть, как ты убиваешь себя. Еще один запой – и я уйду от тебя, Пастух».
Сказала так, что он понял: уйдет. Терять ее он не хотел – и терпел, полгода терпел. Сейчас Нурия, получив отпуск, уехала в Апастовский район, в деревню к бабушке. Бабушка болела и почти год лежала, вот Нурия и поехала поухаживать за ней пару недель, хотя особой нужды в этом и не было: родни в деревне хватало. Время у Аркадия было, и хоть он не хотел сознаваться себе, но неумолимо скатывался в запой. Это он позвонил сегодня Ивану и позвал «попить пива, потрепаться». Взял водку: «Ну что там бутылка на двоих?» – уговаривал он себя, хотя прекрасно понимал, что занимается самообманом и что Иван скорее всего не будет пить водку. И сейчас, допив бутылку, Аркадий понял: запой неизбежен, как мировая революция.
– Мне пора! – стал собираться «примерный семьянин». – А то время, Настя будет беспокоиться.
– Оставайся, девочек вызовем, – предложил разошедшейся Аркадий.
– Не-не… Я пошел, – заторопился Иван.
– Подкаблучник, – прокомментировал друг и добавил: – Я тебя провожу.
Иван удивленно вскинул глаза: такого за Аркадием обычно не водилось. Через секунду он понял, что провожать его будут до ближайшего магазина. Его лицо помрачнело. Ему тоже не нравились эти запои.
– А Нурик? – в безнадежной попытке удержать Аркадия от срыва спросил он.
– А что Нурик?! – взорвался было Аркадий, но ссорится не хотелось, тем более, что он сам был не прав. Уже спокойно он продолжил: – Нурия уехала на две недели. Ты зайди дней через пять. Напомни, что мне до ее приезда надо прийти в себя. Только «опохмелин» прихвати. Добро?
– Добро, – последовал ответ, и они вышли из квартиры.
Лифт не работал уже года три. Сначала просто так стоял – сломался. Потом искали деньги на новый, нашли. Потом ждали, когда придет. Потом – когда поставят. И вот наконец старый заменили на новый, но все не могли запустить.
– Тебе хорошо: спустился и все, а мне потом опять на восьмой пехом топать, – проворчал Аркадий.
– А ты не поднимайся. Ночуй на улице.
– Юморист, да?
На лестничных площадках в районе четвертого этажа, как сверху так и снизу, валялись одноразовые шприцы, было наплевано, натоптано и вообще было грязно и мерзко. Здесь, на четвертом этаже, жил бывший местный авторитет Кащей, у которого лет семь-восемь назад даже была своя бригада. Подсев на иглу, он быстро потерял и авторитет, и бригаду, и теперь жил продажей «дури».