Аллегро с Дьяволом – II. Казань
Шрифт:
– Надоел этот бардак, разгоню, попадутся под плохое настроение, – опять начал ворчать Аркадий. Они вышли на улицу и сразу у подъезда простились.
– Не забудь заскочить через пять дней с «антипохмелином», – напомнил он.
– Обижаешь, пообещал же. Ты только давай не очень там раскочегаривайся, – предпринял последнюю, явно провальную попытку тормознуть друга Иван и, махнув рукой, направился в сторону бассейна.
Ни Иван, ни Аркадий конечно не могли знать, что Иван не зайдет за ним через пять дней, потому что через несколько минут его жизнь круто изменится. И еще через пару месяцев Иван в свою
Ну да все по порядку… Это все потом. А сейчас, взяв пять бутылок водки, Аркадий вернулся домой.
– Нет, надо все-таки вызвать девчонок, – твердо решил он, войдя в квартиру и поставив пакет с бутылками на пол.
Он уже полез было в карман за сотовым, когда увидел, как Нурия грозит ему кулаком с висящей на стене фотографии.
– Я те дам девочек! – явственно услышал Аркадий голос своей «ненаглядной» и шарахнулся, гулко ударившись затылком об стенку.
– Бедная стена, как же ей больно, наверное, – пожалел он ее, но погладил, впрочем, не стену, а свой затылок.
Посмотрев еще раз на фото, где Нурия как ни в чем не бывало обнималась с ним, проворчал – правда, негромко:
– У… ведьма! Как была ведьмой, так ведьмой и осталась.
Потерев еще раз затылок, он направился на кухню, где поставил четыре бутылки в холодильник. Присел к столу и налил стакан водки. Это потом он будет поддерживать себя «на нужной кондиции» рюмками, а начинался запой всегда со стаканов.
Он пару минут смотрел на стакан в последней безнадежной попытке противостоять неизбежности. Выпитая с Иваном бутылка не придавала ему решимости, ведь тогда он пил просто так, а теперь готовился к запою. Какой-то частью своего сознания он отчаянно не хотел опять на несколько дней проваливаться в кошмар Афганистана, но ничего не мог с собой поделать. Решительно взяв стакан, он выпил его так же, как выпил бы яд. Хотя, возможно, яд сейчас он выпил бы охотней.
Афганистан стал ближе. Второй стакан пошел уже быстрей: так же как и первый, без закуски, он был лишь занюхан кулаком. Третий стакан Аркадий налил сначала наполовину, но прислушавшись к ощущениям, решительно долил до краев.
Странно: сразу после Афганистана пьянка помогала забыть его и более-менее спокойно уснуть – точнее, забыться, а теперь, много лет спустя, наоборот возвращала туда.
Выдохнув, он залпом осушил стакан.
Послышался шум приземляющейся «вертушки», где-то недалеко ударил автомат…
– Привет, ребята, – прошептал вернувшийся в юность Аркадий и огляделся…
Часть первая
Глава 1. Афган
О, война – бесов пир!
Мы туда колесили с потехами,
Песни пели, снимали кино,
А когда мы обратно ехали,
Только молча смотрели в окно…
М. Андреев
Июль 1988 года, Афганистан
1
Близился вечер, но жара не спадала. Солнце
Наташа попробовала макароны по-флотски. «Черт, пересолила!» – выругалась она про себя.
Все у нее не слава Богу. Вчера завтрак наоборот не досолила. Сегодня в обед каша пригорела, ребята острили и плохо ели. Все из-за этого чертового сержанта Краснова, которого на высоте звали Пастухом – скромненько так и со вкусом. Вон он опять солдат бьет и называется это почему-то «работа с личным составом». А тут еще этот парень пропал.
«Как его там, Чумкин? Нет, Чуманов, его еще Чума прозвали. Ох и дернул ее черт эту косметику попросить… Господи, какая жара. Ладно хоть брезент натянули, какая-никакая тень».
На девушке было легкое светлое платье и почти белый фартук, который, казалось, пропитался пылью настолько, что уже не отстирывался несмотря на все старания. На голове была косынка, спрятавшая каштановые, коротко постриженные волосы. Подол платья был ощутимо выше колен. Муж запретил его надевать: «И так солдаты на тебя голодными волками смотрят, не стоит их дразнить лишнего». Но сегодня она его надела всем назло: и мужу, и сержанту, и солдатам – пусть смотрят!
А все-таки он красив, этот чертов сержант. Черные, густые, слегка вьющиеся волосы, темно-зеленые глаза. Накачан как античная скульптура, но не как Аполлон – помощней будет, правда и не Геракл – где-то посередине. Золотая середина. Кличка «Пастух» по должности ему, конечно, подходит, но если бы это зависело от нее, она прозвала бы его за какую-то плавность и скупость движений Котом или Львом. Хотя, нет – Лев, наверное, не очень подходит: тяжеловат. Скорее Барс. Да, именно Барс!
Наташа смотрела на раздетого по пояс, загорелого Пастуха и невольно залюбовалась. Правда, античный вид портили два небольших шрама от пулевых ранений, один справа – чуть ниже груди, второй слева – по самому краю живота.
А Львом он потом станет – лет через десять, когда заматереет, погрузнеет… Если, конечно, вернется домой. Дай ему Бог вернуться. Дай Бог все этим ребятам домой вернуться!
Дура! Хватит уже пялиться на этого сержанта. И так третий день глаз с него не сводишь!
М-да… А макароны-то придется промыть еще раз.
А то, что глаза у него темно-зеленые, она только четыре дня назад и разглядела, когда он ее насиловал и они были совсем близко-близко. Да-да, именно изнасиловал в нескольких метрах от родного мужа, а тот и ухом не повел! Да!!
Наталья была женой старшего лейтенанта Малахова, командира расположившегося на высоте и стоящего тут второй месяц взвода десантников. «Хотя, какая жена, в таком случае теперь и сержанта можно называть мужем», – раздраженно подумала она.
А этот даже не посмотрит на нее. А тогда…
Наташа вновь вспомнила их короткую встречу, и краска залила ей лицо.
Сложенная из камней печка с двумя котлами и натянутым сверху брезентом стояла рядом с вагончиком, а между вагончиком и дувалом были сложены дрова. Она собиралась готовить обед. Муж, после того как они поругались с Красновым из-за снайпера, вдруг вспомнил обязанности и занимался с молодым стрелком на БТРе – пристреливали что-то там, что ли? Время от времени раздавались короткие пулеметные очереди.