Аллигат 2
Шрифт:
— Было бы прекрасно, — согласилась Эшли.
Вдруг она подхватилась и выглянула наружу. Они только что свернули на Брук-стрит. Заторопилась:
— Мисс Табби, вы поезжайте домой, а мне тут надо в одно место забежать. Я быстро обернусь.
Не успела Ольга ничего уточнить, как она остановила кэб, бросила корзину на сиденье, и соскочила с подножки. Только её и видели.
Эшли вернулась минут через сорок: разгорячённая, уставшая и притихшая.
Далеко бегала, — решила Ольга, раскатывая приготовленное слоёное тесто и поглядывая на Ньюта, растапливающего плиту. Он уже успел поесть, и они
Эшли тотчас включилась в процесс готовки, опасаясь, что к приходу соседок они не успеют приготовить угощение.
— Успеем, — глянув на часы, успокоила её Ольга. — Делайте начинку: растирайте творог с желтком, режьте укроп, петрушку и зелёный лук. Затем всё смешайте. А я нарежу прямоугольники для конвертиков.
— Конвертиков? — уточнила Эшли.
Ольга кивнула:
— На прямоугольники положим начинку и защипнём края теста в форме конвертиков. Смажем верх взбитым вилкой белком и на этом всё, останется только испечь. Был бы кунжут, то посыпали бы выпечку им.
— Это же будет не сладко, — задумалась Эшли, снижая скорость нарезки зелени.
Ольга подтвердила:
— Но не менее вкусно. Как в горячем виде, так и в холодном. И выглядят конвертики аппетитно. Увидите.
Во время готовки женщины обсудили возможные темы бесед с соседками и проговорили особо сложные моменты.
На овальном блюде росла горка конвертиков, на плите закипал чайник.
Эшли выставила сливочное масло, сахар, наполнила вазочки вишнёвым вареньем, мёдом и апельсиновым джемом. Ольга обжаривала тосты.
Ньют уплетал конвертики за обе щеки, запивая компотом, а его мать осматривала ручки корзины, проверяя их прочность, собираясь отправить сына — как и планировала — за бельём к заказчице.
— Нигде не задерживайся, — наставляла она мальчика, беспокойно поглядывая на часы.
— А можно я зайду к Джону и поделюсь с ним вот этим? — указал он на выпечку. — У нас много, целая гора.
Эшли не стала возражать и, упаковав пяток конвертиков, вручила сыну:
— Только ненадолго. Туда и обратно, — одёрнула она на нём ставшую коротковатой курточку.
Миссис Бинди и миссис Маклахлан — невысокая и невзрачная юркая брюнетка средних лет — пришли не с пустыми руками. На столе появилась тарелка с чайным пирогом, густо смазанным сливовым джемом, и корзиночка с тикейками — жареными булочками с изюмом.
Соседки оказались особами пунктуальными и не в меру разговорчивыми.
Одно из правил поведения в обществе гласило: «Никогда не обсуждайте ничего личного в присутствии других людей». Увы, Ольга убедилась, что это требование — как, впрочем, и другие — женщинами полностью игнорировалось. Оно и понятно. В нём речь шла о леди и джентльменах, к коим гостьи не относились.
Ольга с трудом сдерживала натиск их неуёмного любопытства, незаметно сменяя темы разговора с личных на общие, заостряя внимание на настроении собеседниц, погоде, городских
Миссис Бинди, заверив, что они с подругой заглянули ненадолго, через полчаса вызвала у Ольги удивление этим «ненадолго». Какой временной промежуток имела в виду женщина — она так и не поняла. Судя по всему, лёгкое и необременительное общение с молодыми особами доставляло им истинное наслаждение. Закругляться с визитом соседки не спешили.
Уже было выпито по три чашки чаю и съедено две трети угощения, а неугомонные гостьи были полны сил и уходить не собирались. Они раскраснелись, доверительно разглагольствуя о своих добродетелях. Учили молодых женщин уму-разуму, при этом выразительно кивали и вытягивали губы трубочкой, поднимали глаза к потолку и поочерёдно всплескивали руками.
Эшли с тревогой поглядывала на разливающийся сиреневый сумрак за окном в ожидании сына. Каждый раз вздрагивала и опасливо отстранялась, глядя на руки то одной женщины, то другой, взмывающих в опасной близости от чайных чашек. Когда вернулся Ньют, она вскочила и, не дав ему войти в кухню, тотчас отправила в комнату леди.
Гостьи посетовали на невозможность пообщаться с мальчиком и, перейдя с повествования о своих недомоганиях, переключились на освещение — безумно интересной! — жизни ближайших соседей.
Мысленно застонав, Ольга с холодной вежливостью быстро свернула бессмысленный разговор и невзначай заметила, как Эшли потихоньку придвинула чашку под ходящие ходуном руки миссис Маклахлан. Её фамилию она произносила с большим трудом, при этом запинаясь и всё равно безбожно коверкая. Женщина неприязненно косилась на неё, поджимала узкие губы, гримасничала и вот… Очередной взмах руками и чашка опрокинулась. Скорбно звякнув, соскользнула со стола. Оставив на подоле платья гостьи большое мокрое пятно, скатилась на пол и вдребезги разбилась.
Не нужно говорить, как соседки засуетились и быстро засобирались домой.
Эшли закрыла за ними дверь и вернулась в кухню.
Ольга полулежала на стуле, вытянув ноги:
— Уф… Я думала, они никогда не уйдут, — обмахивала лицо сложенной салфеткой. Горели щёки. От усталости закрывались глаза. — Эшли, скажу честно, такого от вас я никак не ожидала.
Та хихикнула:
— Эта миссис Мах… кам… — махнула она рукой, — очень неприятная особа. Если бы я знала, что с помощью разбитой чашки можно быстро избавиться от гостей, то поступила бы так гораздо раньше.
Ольга укоризненно качнула головой. Ничего не успев возразить, она подскочила от раздавшегося стука во входную дверь.
— Накаркали — они вернулись! — истерично засмеялась она, прижимая руку к груди, где болезненно сжалось сердце. — Может, не станем открывать?
Эшли натужно кашлянула и, метнув взгляд на леди, просипела:
— Нельзя, — разгладила передник и заторопилась в коридор.
Послышались приглушённые голоса: Эшли и низкий, мужской.
Мужчина? В такой час? — прислушалась Ольга, цепляясь взглядом за дрогнувшую стрелку часов на стене — скоро будет семь. Встала, опираясь рукой на спинку стула, готовясь к худшему. Ноги налились свинцовой тяжестью, а сердце пустилось вскачь.