Алмазная луна [Венера Прайм - 5]

Прюсс Пол

Он сдался и занялся изучением образцов льда, которые они собрали. Они были более… наводящими на размышления. Он вглядывался в показания приборов, мрачно качая головой, когда заметил, что Форстер наблюдает за ним из проема люка:

— Привет. Пришли посмотреть, как я вспоминаю институтский курс химии.

— Ну и как успехи? — Брови Форстера нахмурились.

— Успехи? Какие успехи — сплошь неудачи. Попытка определить возраст льда по этим кернам, которые мы взяли сегодня, оказалась безуспешной.

— А в чем проблема?

—

Получаются сумасшедшие результаты. В кернах показания, отличаются друг от друга на несколько порядков. Может быть, я учился по неправильным учебникам, может быть, они были переведены с эскимосского или финно-угорского или еще с какого-нибудь.

— Почему бы не поверить приборам? Один образец старый, другой молодой.

— Речь идет не о старых и молодых, сэр, а о молодых и очень молодых. Большинство образцов датируют этот лед миллиардом лет. Сравните это со льдом с Ганимеда, Каллисто или Европы, который составляет солидные четыре-пять миллиардов лет.

Голос Форстера звучал грубо, но в нем слышалась улыбка:

— Это значит, что Амальтея не была частью системы Юпитера. Возможно, ее поймали позже.

— Тогда это означает, что Амальтея не была частью Солнечной системы. — Блейк хмыкнул. — Прислушайтесь, я говорю словами Рэндольфа-Крикуна-Мэйса.

— А самый молодой образец?

— Где-то между тысячью и десятью тысячами лет, сэр.

— Да, возраст, — сказал Форстер, уже открыто улыбаясь, — и откуда этот образец?

— Прямо под инопланетной антенной.

— Возможно, это будет интересное место для начала поисков. — Форстер тихо вздохнул. — Жаль, что Трой с нами нет. Может быть, у ее культа нашлось бы что сказать по этому поводу.

— Ей бы не понравилось, если бы вы назвали «свободный дух» ее культом, профессор.

— Тогда «саламандра», или как вы там себя называете. Профессор Надь пытался просветить меня, но, боюсь, мне так и не удалось разобраться.

— Кроме того, «Знание» едва ли является полным. Там Амальтея не упоминается, насколько мне известно, — сказал Блейк, стараясь уйти от темы тайных обществ.

— Но, как-то так получается, что Трой всегда знает больше, чем это так называемое «Знание», может быть и в нашем случае это так. Поэтому жаль, что ее нет. Что она делает там, на Ганимеде?

— Простите, я знаю об этом не больше, чем вы.

— Хм, Ну… жаль. Что еще ты можешь показать мне, мой мальчик? — Форстер повернулся к лабораторному столу и постучал пальцем по маленькому плоскому экрану лазерного спектрометра.

В ходе дальнейшего, углубленного анализа полученных результатов они сошлись во мнении, что лед похож на замерзшую в вакууме морскую воду.

XIII

«Майкл Вентрис» осуществил мягкую посадку на Амальтею. Его три ноги погрузились глубоко в пенистую поверхность. В отсеке оборудования, освещенный рабочими лампами, «Ледяной Крот» был уже освобожден почти

от всех креплений. Блейк и Форстер забрались в его кабину и пристегнулись. Рыжеволосый профессор заметно нервничал, вероятно он вспомнил о своей почти катастрофической экспедиции на Венеру.

— Ну, старина, как ты себя чувствуешь, — бормотал Блейк, — проводя тщательную предстартовую подготовку.

— У нас что очень «старый» крот, да? — раздался по связи хриплый и веселый голос Джозефы Уолш.

— У этого «Старого Крота» силенок еще достаточно, — доложил Блейк, — проверка закончена, готов к старту.

Через несколько мгновений Уолш дала разрешение:

— У меня все в порядке, можете продолжать.

Блейк опустил прозрачный купол над их головами и запечатал его.

— Подтверждаю, атмосферное давление в норме, никаких заметных утечек.

На случай внезапной разгерметизации они были в мягких скафандрах, с открытыми лицевыми щитками шлемов.

— Тогда я вас больше не задерживаю, — сказала Уолш.

Двери отсека разошлись, послышался вой двигателя электрокрана. Крота очень медленно подняли из трюма и вынесли за пределы корабля. Наверху звезды, внизу белый туман, на горизонте красноватое сияние, невидимого за горизонтом Юпитера.

Вой прекратился. Послышался щелчок, и последний магнитный захват перестал держать. Затем раздался еще один щелчок — сработали пружины и мягко оттолкнули машину от корабля. Почти, но не совсем невесомая, массивная машина начала медленно падать носом вниз. Расчет был такой, чтобы очутиться рядом с антенной, потому что здесь пробы льда показывали возраст гораздо более молодой, чем в остальных местах Амальтеи.

Падение было долгим. Блейк и Форстер почувствовали легкий удар от столкновения с тонким льдом, снаружи внезапно появились сугробы. «Крот» зарылся в них почти по кабину.

Вверху позади них, едва видимые сквозь морозное окно, мерцали две белые фигуры, похожие на дородных ангелов, плывущих по черному небу — Хокинс и Гроувз, контролирующие правильность разматывания электрических кабелей, питающих «крота» от вспомогательных силовых установок «Вентриса».

— О'кей, можешь двигаться, — раздался по связи веселый голос Хокинса. Это был его второй выход в космическое пространство в скафандре и он чувствовал себя в нем настоящим спортсменом вакуума.

— Все в порядке, — подтвердила из рубки корабля Уолш.

— Поехали, — напряженным голосом скомандовал Форстер.

Блейк двинул рычаги вперед. Внизу, вращающиеся в противоположные стороны шарошки принялись за работу. Облако ледяных кристаллов окутало «крота». Первые десять-двенадцать метров были пройдены быстро. Затем раздался визг — алмазно-титановые лезвия врезались в старый, твердый лед. «Крот» направлялся прямо в сердце Амальтеи. Силовые кабели и кабели безопасности заскользили по льду к дыре и далее внутрь за «кротом».