Алмазный рубль
Шрифт:
– Командир Люгр, сэр! В чем смысл? Если мы прыгнем с десяти тысяч метров, то в любом случае замерзнем насмерть. Мы летим над Сибирью, не так ли?
Несколько секунд Люгр не отвечал на вопросы Арнульфа, проверяя нагрудные ремни, а затем с видимым удовлетворением отступил на шаг и прокомментировал.
– Именно так. Прежде чем достигнете поверхности тундры, вы будете мертвыми окоченелыми трупами. Но желтый парашют поможет нам найти ваши тела.
Как и было задумано, все, услышав ответ, рассмеялись, но не веселым, а циничным смехом. Почти одновременно возник другой вопрос. Зачем тогда вообще прыгать с «Антонова»? Клип Люгр перешел к следующей группе из четырех человек, заглянул каждому потному немцу в глаза и подергал за ремни. Он знал, что ответ Арнульфу породит новые вопросы. Почему? Потому что для немцев мертвое тело среди обломков самолета не отличалось от замерзшего мертвеца-парашютиста. Для чего тогда прыгать? Нужен логичный ответ, а не остроумная отповедь. В конце концов, немцы помешаны на деталях и неспособны мириться с приблизительностью и серыми зонами. Они ожидали точности, особенно от представителей власти вроде Люгра.
Приблизившись к следующей паре, он заметил (или скорее почувствовал) легкое нетерпение, которое можно отнести на счет скуки и зарождавшегося пренебрежения. Люгр резко остановился, показывая солдатам, чтобы те вышли вперед, а потом развернулся, чтобы ответить всей немецкой команде. Он говорил на фоне сильного равномерного гула шести самолетных двигателей, которые проталкивали «Антонова» все глубже в сибирские просторы.
– Медведи, я имею в виду ужасных огромных русских медведей, о которых вам рассказывали деды… Они любят теплое поджаренное мясо. На «Антонове» достаточно топлива, чтобы устроить большое барбекю. Прежде чем прибудут спасательные команды, медведи проглотят наши останки и засрут ими окружающие леса. Если вы умудритесь прыгнуть с парашютом, то ваши мерзлые трупы по крайней мере какое-то время не привлекут запахом медведей. Имеет ли это значение? Только если вы хотите, чтобы родственникам было, что похоронить. Хотя наши доблестные спасатели будут рады отослать вашим горюющим женам и детям несколько мешков медвежьего дерьма для официальной церемонии.
Все это Клип говорил с абсолютно серьезной миной. Полная чушь звучала музыкой в ушах немцев. Да, он не удержался от злорадства. Детали всегда предают убедительности. Буквально в шаге от следующей группы его чертово наручное устройство снова привлекло к себе внимание болевым импульсом. Он вжал кнопку и стал пристально изучать лица немцев, затем внезапно остановился напротив одного. Люгр проигнорировал остальных и сосредоточился на высоком парне, стоявшем справа. Бейдж на лацкане именовал его Берндом Хьюбером. Голубые глаза, слипшиеся выгоревшие на солнце светлые волосы, неровная двухдневная щетина, широкие плечи и узковатые ноздри. От него совсем не воняло свиньей. Напротив, воздух наполнял аромат последнего и самого популярного немецкого парфюма.
– Так, так, мистер Бернд Хьюбер. Я смотрю, вы предпочитаете Calvin Klein One.
Клип Люгр ухватился пальцами за паховые ремни Хьюбера, нарочно задев костяшками рельефную выпуклость между ног. Реакции не последовало. Ни один мужчина не смог бы сдержать инстинктивный защитный рывок. Клип выпрямился, посмотрел Хьюберу в лицо и дернул за нагрудные ремни, захватив и немного плоти. На ощупь все было в порядке. Чуть твердовато, но очень мужественно. Затем он с неистовой силой потянул Хьюбера за собой и затолкал в кабину. Прежде чем захлопнуть дверь, Люгр скомандовал всем возвращаться к обязанностям, а потом повернулся к Хьюберу.
– Сейчас же снимай штаны. Покажи мне член. Schnell!
Клип Люгр знал, кто скрывался под блондинистым париком и именем Бернд Хьюбер, и хотел унизить эту сволочь за попытку выставить его в дураках. Зачем бы кто-то стал так мудрено наряжаться ради полета на «Антонове»? Неужели дело только в самолюбии или детском желании отомстить? Кроме того, другой немец из этой кабины должен быть соучастником. Не мог же он оказаться таким тупицей.
Все случилось ужасно быстро. Люгр не предполагал, что Бернд Хьюбер воспримет его непристойное распоряжение всерьез. Он наблюдал, как Хьюбер расстегивал ремни на ногах и груди, после чего парашют упал на пол. Затем подозреваемый с откровенно похотливой улыбкой расстегнул ширинку, помешкав секунду, вынул внушительного размера хобот и оставил его неприлично болтаться.
– Вы этого хотели, командир? Я готов, если вы готовы.
Если клин вышибают клином, то нахальство – нахальством. Клип Люгр не помнил, кого мысленно цитировал, но сейчас ему было насрать. Он всегда контролировал гнев и понимал – как только в крови начитает играть адреналин, о рациональности можно забыть. Но в данном случае управляемый приступ гнева вполне уместен. Ухватив Бернда Хьюбера за член, Люгр свернул его как куриную голову и с силой рванул.
– Я засуну этот резиновый пенис в каждое отверстие на твоем теле, чтобы научить уважать протокол.
Левой рукой он ткнул искусственным фаллосом в изумленное лицо Хьюбера, а правой расстегивал ремень подозреваемого. Выругавшись по-русски и по-немецки, Люгр швырнул резиновый член о стену, обеими руками ухватил штаны Хьюбера вместе с нижним бельем и спустил до колен. Игра окончена. Бернд Хьюбер сдвинул колени и сжал кулаки. Люгр потер болевшее левое запястье, не сводя глаз со знакомого элемента женской анатомии, поражаясь его здоровым налитым формам.
– Что ж, теперь мир узнает, как точно твоя фамилия отражает твою физиологию, Брендибуш! 1
1
Фамилия переводится с английского как «куст цвета бренди».
Это была она, Фленаган Брендибуш. Но что за картина! Клип Люгр – сама невозмутимость, всегда уверенный в своем окружении, отошел и сел, чтобы насладиться панорамным видом. Взъерошенная девка была похожа на блондинистого гермафродита, пугало, голое ниже пояса, со скомканными у щиколоток брюками и широкими плечевыми накладками. Композиционный центр составлял треугольник рыжих волос, подчеркнутый набедренными ремнями, на которых крепился теперь отсутствующий фальшивый пенис. Не теряя бдительности, но при том быстро соображая, Клип Люгр покрутил запястьем и настроил камеру наручного устройства, чтобы запечатлеть картинку для потомства.
– Черт тебя подери, Люгр! Я знаю, что ты делаешь. Не надо, пожалуйста, я все объясню.
Она умоляла едва слышным шепотом, сняла парик и нагнулась, чтобы натянуть штаны. Хладнокровие быстро к ней возвращалось, глаза изучали выражение лица Люгра. Одно очевидно – несмотря на фиаско, яйца у Брендибуш покруче, чем у иных мужиков (при всей метафоричности). Может, вывод и глупый, увидим. Ей действительно нужно было стать трансвеститом, чтобы попасть на борт «Антонова»? Черта с два. Тогда зачем этот маскарад?
– Приведи в порядок лицо. У меня нет времени играть с твоим фальшивым членом. Ты останешься в кабине до конца полета. Затем тебя отправят обратно в Германию. И мне насрать, что скажет твой босс Дортмунд Хиллер. Он знал, что ты должна лететь позже!
Фленаган Брендибуш не стала возражать, сорвала искусственную бороду и достала из-под рубашки плечевые накладки. Она снова превратилась в женщину, твою мать, и она знала, как пользоваться этим оружием. Брендибуш не дала Клипу встать, так что его лицо осталось на уровне ее бедер, и заговорила сладким голосом.