Алмазы Таимбы
Шрифт:
Дождавшись, пока остановятся винты, один из вертолётчиков скинул короткую, на три ступеньки, лестницу, и сам же спустился по ней.
Доски под ногами чуть подрагивали, мужики торопливо разгружали машину. Детей встречали соскучившиеся матери. Иван с лёгкой завистью поглядывал на радостные детские лица, на женщин, тискающих родных, сам он семью так и не завёл. У геологов с семьями вообще плохо.
Воздух, напоенный сосновой хвоёй, показалось, сам лился в лёгкие, отвыкшие от густого таёжного кислорода. Правда, вместе с воздухом в рот пытались проникнуть и стаи комарья, но тут уж ничего не поделаешь: за всё хорошее в жизни надо платить. Иван несколько раз отмахнулся. Впрочем, без результата.
«Так, всё хорошо, а куда идти? На дворе обед. А гостиница тут вряд ли предусмотрена».
Иван обратил внимание на пожилого эвенка, аккуратно сгружающего с плеча тяжёлую картонную коробку на настил. Он местный, значит, должен всех знать:
– Уважаемый, не подскажете, как мне найти бывшего лесника Николая Алексеевича?
Выпрямившись, эвенк ткнул пальцем куда-то за вертолёт, и снова скрылся в его горячем нутре.
«Что ж, направление есть, уже неплохо».
За вертушкой Иван обнаружил заросшую травой давно не используемую взлётную полосу. Скорей всего когда-то сюда летали трудяги Ан-2, но с началом перестройки рейсы назвали нерентабельными, и полёты прикрыли. Как и по всей России. «Хорошо хоть вертолёты изредка в эту глухомань наведываются».
От настила вокруг островка соснового бора убегала хорошо утоптанная тропинка. Поскольку других путей тут не наблюдалось, пошагал по ней. Перебравшись через заброшенную взлётку, Иван вышел к невысокому дощатому забору. Дальше тропка тянулась вдоль досок. Пройдя ещё несколько десятков метров, Иван вышел к распахнутым воротам, за которыми просматривался огромный двор, ограниченный с дальнего края густой лиственничной тайгой. По самым примерным прикидкам, с гектар будет. «Да уж чем-чем, а землёй тут народ не обделён».
Где-то недалеко работал движок. «Может, тракторок какой-нибудь», – предположил Поддубный, оглядываясь.
Усадьбу перегораживал вытянутый деревянный дом. В него вели два крылечка по краям. Сбоку – делянка, засаженная картошкой с уже высокой ботвой. С другой стороны к сараю приткнулись два трактора и алюминиевая лодка. В глубине двора, наверное, несколько соток занимала огромная застеклённая теплица, из крыши её выглядывала труба буржуйки. По правой стороне почти новенький сруб: то ли большая банька, то ли небольшой домик.
Неожиданно из-за угла дома выскочили две крупные лайки. Виляя завернутыми кольцом хвостами, молчком устремились к Ивану.
– Умка, Байкал! – послышался женский голос, и следом появилась женщина.
Плотная, невысокого роста в тёплой кофточке.
– Здравствуйте! – Иван опасливо покосился на собак, обнюхивающих его издалека. – Подскажите, могу ли я увидеть лесника Николая Алексеевича?
Женщина дружелюбно улыбнулась:
– Да, конечно. Он сейчас на ручье качает воду в баню, – она коротко оглядела гостя. – А вы проходите в дом. Пока он там закончит, я вас чаем напою.
– Не откажусь. Собаки не кусаются?
– Если и кусаются, то не сильно, главное, руками не машите, – чуть улыбнулась она.
– Предельно ясно.
Последовала команда «Домой», и лайки, вывалив ярко-красные языки, поскакали обратно. У крыльца Иван заметил клумбу, засаженную разноцветными цветами. Ни одного он не узнал. Впрочем, он никогда культурными цветами и не интересовался. Ромашку от гладиолуса ещё отличал, а больше ему как-то и не требовалось.
Уже на крылечке женщина обернулась:
– Давайте знакомиться. Я жена Николая Алексеевича, Наталья Шакировна, можно просто Наталья.
– А я Иван.
Скрипнула дверь, и они оказались в полутёмной веранде. Вторая дверь вывела их в светлую большую комнату.
– Сильно дверями не хлопайте, наши девчонки спят, неделю назад прилетели. Все нарыбачиться не могут, каждое утро на реку ходят, потом отсыпаются.
Иван кивнул, решил, что про девчонок ещё успеет расспросить. Или сами появятся, расскажут.
Внутри дом показался огромным, Иван подумал, что здесь жилось бы комфортно даже очень большой семье. Направо вход в просторную кухню. Туда он и направился вслед за хозяйкой. И первое, на что обратил внимания, была печь, занимающая, наверное, четверть помещения. Не удержавшись, обошёл вокруг. В топке обнаружился водяной котёл. Вот, поэтому она такая большая! И сюда цивилизация отчасти добралась. Пока Наталья расставляла чашки на столе под клеёнкой и наливала из большого электрического термоса кипятка, Иван незаметно осматривался. В старых домах ему ещё бывать не приходилось.
Потолок чисто побелен, на стенах обои, посредине – стол и стулья, у стенки – диван, напротив простенький кухонный гарнитур. Наталья кивнула на стул:
– Садитесь сюда.
Иван подтянул полную чашку поближе. На столе появилась вазочка с мёдом, тарелка с печеньем.
– Семья, видимо, немаленькая у вас? – стесняясь собственного любопытства, поинтересовался Иван.
– Да не сказать, чтобы и сильно большая: мы с Николаем и четверо детишек, дочка и трое сынишек. Все разлетелись кто куда, а мы остались вдвоем в этих хоромах.
– Цветы красивые у вас. Как вам удаётся их выращивать? Всё-таки Эвенкия…
Польщённая интересом молодого человека, Наталья снова улыбнулась:
– Мы рассаду дома садим, потом чуть отеплит, выносим в теплицу, в землю, и топим, пока температура на улице не поднимется. Нам повезло, что огород на природном песчаном пупке, поэтому и теплица на фундаменте стоит. В деревне у всех теплицы на сваях, иначе не успевает земля оттаивать. Мерзлота! Зато у них там торфяники, земля, как пух, когда просохнет. И урожай соответствующий. В общем, везде свои преимущества. И недостатки.
За окном затих работающий движок. Оба обернулись к окну.
– Ну вот, накачал. Сейчас придёт.
– А зачем у вас второй вход в дом? – неожиданно для себя спросил Иван.
Наталья присела напротив:
– Там лесничество. Я же раньше лесничим была Ошаровского лесничества, а Николай – лесником. Этот дом как кордон раньше был. Теперь нашу половину перевели в жилой фонд, а там так и осталась контора. Что с ней будет, вообще непонятно. Все дела лесные сейчас в Байките решаются, в лесничестве сидеть некому, а отопление общее с домом. Вот и приглядываем, а что делать?