Алоха из ада
Шрифт:
Хантер улыбается. Чёрные десны и жёлтые зубы. Я сразу вспоминаю Бродячих и чувствую непреодолимое желание вырвать ему позвоночник.
— Одним Святым Роллером [119] больше, одним меньше.
— Мне нравится именно этот. Он отфрендил Бога на Фейсбуке.
У Хантера скептический вид.
— Ты уверен, что всё было не наоборот? У нас здесь внизу много таких, и, готов поспорить, он в списке вечеринки. От него конкретно разит серой.
Он смотрит на Травена.
119
Святой Роллер — термин, возникший в 19 веке, и используемый для
— Знаешь всех тех самоубийц, которых твоя Церковь обрекает на ад? Для них нет ничего приятнее, чем получить возможность поиграться с одним из расстриженных божьих лизоблюдов. Велю им достать праздничные колпаки и приготовить для тебя что-нибудь особенное.
Травен бледнеет. Он прошёл через множество экзорцизмов, но угрожающий лично ему прекрасно говорящий мыслящий демон — это для него совершенно новый вид развлечения.
— Не слушайте его, Отец. Это не демон. Это тот засранец, о котором я вам рассказывал в машине. Мой друг Мейсон, тот самый, который считает себя новой святой троицей — Богом, дьяволом и Джи-Джи Аллином [120] .
120
Кевин Майкл Аллин, более известный как Джи-Джи Аллин (1956–1993) — американский музыкант, один из самых скандальных в рок-музыке. На своих концертах он выступал без одежды, разбивал себе о голову бутылки, бил себя микрофоном (или же вводил его себе в анальное отверстие), мочился на сцене, совершал акт дефекации, после чего ел свои экскременты или бросался ими в сторону аудитории, а также нередко избивал зрителей.
— Вот в чём разница между нами, Отец. Амбиции. У него их не было, так что у меня должно было быть их столько, чтобы хватило на нас обоих.
Травен застыл на полу. Тело Кэнди вибрирует, в её горле нарастает низкое рычание. Я кладу руку ей на спину и качаю головой. Последнее, что нам нужно, это чтобы она перешла в режим полноценного нефрита.
— Отец, не будьте слишком впечатлительным. Он уже проделывал этот трюк ранее. Говоря через людей на земле, но у тебя здесь нет никакой реальной силы, не так ли, солнышко?
Мейсон поднимает бровь.
— Что заставляет тебя думать, что я не могу прямо сейчас обрушить на тебя это здание?
— Потому что, если бы у тебя была хоть какая-нибудь реальная сила, ты бы уже справился с этим связывающим заклинанием.
Мейсон стучит костяшками пальцев по невидимому барьеру.
— Верно подмечено, — говорит он. — Тут ты меня подловил. Надо полагать, я беспомощен, как котёнок.
Он разглаживает свои грязные лохмотья, словно готовится к свиданию с Мисс Америка.
— А я-то думал, что ты занят своими фантазиями о нападении на небеса. Но, должно быть, у тебя куча свободного времени, чтобы проделывать подобные дурацкие фокусы.
Он качает головой.
— Я двадцать четыре на семь тружусь над большим планом. Как и Аэлита. Она пришла в Даунтаун и принесла с собой кое-какие цацки. Она чумовая девушка.
Значит, это правда. Это не та комбинация, о которой мне нравится думать. Что у них общего? Одна хочет убить Бога, а другой хочет им быть, и я не могу представить, чтобы Аэлита одобрила, чтобы Мейсон занял место старика. Чёрт. Возможно, они оба хотят быть Богом, и собираются организовать таймшер «Жемчужные Врата».
— Ты блефуешь, — говорю я, — Аэлита — крылатая сука, но не дура. Она не станет иметь дело с таким второсортным цирковым пони, как ты.
— Конечно, станет. У нас общее хобби.
— Какое, например?
Его лицо расплывается в широкой улыбке. Снова эти зубы.
— Ненависть к тебе.
— Я польщён.
Травен хватает меня за
— Перестань разговаривать с ним. Демон пытается сбить тебя с толку.
— Это не демон. Там ничего нет, кроме богатого маленького мальчика, который хочет убить весь мир, потому что некие плохие люди отобрали у него Волшебный Экран [121] .
121
Игра, представляющая собой герметичную коробку, закрытую сверху стеклом. Внутри коробки находится алюминиевый порошок и металлический курсор на двух осях, острой частью прижимающийся к стеклу. Управление курсором осуществляется через две рукоятки, двигающие курсор по вертикали и горизонтали. При движении курсора по экрану, засыпанному прилипшим алюминиевым порошком, изображение появляется в форме тёмных линий на серебристом фоне (за счёт стираемого со стекла порошка).
Мейсон прижимает руку к сердцу, словно его ранило. Он сплёвывает кровь Хантера на платформу для жертвоприношений и прочищает горло.
— Ответь мне вот на что, Джимбо. И я говорю это искренне. То, на чём тебе надо сосредоточиться прямо сейчас, это ключевой вопрос вечера: почему это происходит?
При всём моём пиздобольстве касательно него я знаю, что он поглощён планами нападения на Небеса, так что, да, мне в некотором роде интересно, что происходит на самом деле.
— Потому что ты в ловушке, — отвечаю я, — Потому что ты влип по самые уши. Потому что ты не Люцифер и там, внизу, отнюдь не главный. Ты с помощью званых обедов и сигар подкупил нескольких генералов. Подумаешь. Без генерала Семиазы ты никогда не подберёшься к Небесам. И тебе не удалось создать ключ, чтобы бежать из ада. Ты не можешь признать, что застрял там. Вот почему это происходит. Прячась в шкуре других людей — это самое близкое, насколько ты можешь подобраться к дому.
Он смотрит на меня, прижавшись лбом к барьеру, словно заскучавший ребёнок.
— Ты снова мелко мыслишь и ставишь себя в неудобное положение. Происходящее здесь, это официальное приглашение, но не от меня. Слушай.
Тело Хантера обмякает. Мейсон снял контроль. Секунду спустя Хантер снова вскакивает. Его глаза проясняются, и он оглядывается по сторонам, но нетвёрдо держится на ногах. Его губы шевелятся, пока он ищет свой голос.
— Джим? — произносит Хантер.
Нет. Только не это.
— Ты здесь? Что происходит? Где я?
С минуту я ничего не вижу. Словно кто-то щёлкнул выключателем, и моё зрение погасло. Так бывает с людьми в глубоком потрясении или внезапном приступе гнева. Это называется «слепой яростью». И это вполне реально.
— Не слушай. Это демон, — говорит Травен.
— Заткнись.
Изо рта Хантера снова раздаётся голос Элис.
— Джим? Я не знаю, где я. Какой-то ангел забрал меня и запер здесь. Она сказала, что это твоя вина. Что ты вынудил её сделать это. Я ей не верю, но мне страшно.
Тело Хантера дёргается.
— Пока это всё, что ты узнаешь от Маленькой Мисс Падающей-Вниз-по-Кроличьей-Норе [122] .
— Как вы нашли её?
— Не переживай, Джимбо. Она не находилась здесь всё это время. За исключением того, что связалась с тобой, Элис была хорошей девочкой, а все хорошие девочки попадают на Небеса. Но Бог уже не тот, что прежде. Ты должен это знать. Так что, хотя хорошие девочки, может, и попадают на Небеса, у них не всегда получается там остаться.
122
Отсылка к книге «Алиса в Стране Чудес». Вниз по кроличьей норе — означает погружаться всё глубже и глубже в некие странные события, явления, и испытывать затруднение с интерпретацией происходящего вокруг.