Алтай. Монголия. Китай. Тибет
Шрифт:
Зима в оазисе Ния, лежащем под 37°5' с. ш. и 82°40' в. д. от Гринвича, на высоте 4460 футов над уровнем моря, довольно мягкая. 25 октября (по старому стилю) мною было замечено еще много комаров и мошек в окрестностях этого оазиса. В ночь с 25-го на 26-е число того же месяца в мелких лужах замерзла в первый раз вода. Суровое же время началось только с первых чисел декабря, когда стали дуть холодные ветры с северо-востока, сопровождавшиеся большею частью пыльными туманами.
Они дули почти все время только днем, а по ночам при ясном небе и морозах от -10 до -12 °C господствовало преимущественно затишье. В начале декабря лед на запрудах речки Ния-дарья держал уже человека. В ночь с 12-го на 13-е число этого месяца выпал первый снег в одну линию толщины, но быстро исчез; ночью с 19-го на 20 декабря снова выпал снег в пол-линии толщины и также скоро исчез. В третий и последний раз снег выпал 4 февраля в три линии толщины и лежал почти 3 суток, в продолжение которых господствовал сырой туман.
Вообще в течение декабря и января почти ежедневно дули слабые холодные ветры с северо-востока, стихавшие перед вечером, а по ночам, при тихой погоде и ясном большею частью небе, морозы достигали -15 °C. В тихие же и ясные дни, которые были, впрочем, очень редки, термометр Цельсия около 3 часов пополудни поднимался до +5°.
С наступлением февраля погода резко изменилась: ночные морозы уменьшились, а днем стали дуть постоянно свежие ветры с северо-востока, запада и северо-запада, сменявшиеся по временам в течение нескольких часов и переходившие изредка в штормы от 25 до 3 метров в секунду. Пыльные туманы, поднимаемые этими ветрами, господствовали до половины марта и сопровождались всегда облачностью неба.
Солнце можно было видеть только около полудня, когда оно через густую пыльную мглу казалось тусклым бледно-фиолетовым диском, на который можно свободно смотреть простым глазом. Во время же бурь пыльные туманы были до того густы, что в полуденные часы нельзя было различать за 20–30 шагов деревьев, а однажды, во время шторма, я не мог отсчитать на дворе в час пополудни показания термометра. После каждой бури пыльный туман, несмотря на следовавшее за нею затишье, продолжался еще 2 или 3 дня, в течение которых из атмосферы постоянно, но очень медленно осаждалась тончайшая минеральная пыль.
Она покрывала иногда поверхность земли слоем до трех линий толщины, на котором, как на снежной пороше, отпечатывались следы людей, скота и птиц. По этой минеральной пороше в окрестностях Нии можно было местами прослеживать зайцев. Вообще, пыльные туманы во время нашего пребывания в Нии были так часты, что мы в течение 5 месяцев только 4 раза по утрам в половине января могли видеть Куньлунь, отстоящий от нее по прямой линии не дальше 40 верст.
С первой половины февраля прекратились вовсе ночные морозы, вскрылись запруды на речке, начался пролет птиц, и жители оазиса стали пахать землю. В начале марта показался молодой камыш, а в половине этого месяца вскрылись озера, и многие перелетные птицы, зимовавшие в окрестностях Нии, начали собираться в стаи и отлетать на север [67] .
67
Там зимовали следующие птицы: утки, гагары, чайки, пигалицы, дрозды, скворцы, удоды, хохлатые жаворонки, грачи, свиристели, стенолазы, камышевки, сорокопуты и орланы.
Во второй половине марта ветры стали стихать, изредка перепадали маленькие дожди, термометр Цельсия около 3 часов пополудни часто поднимался выше 20°, и в последних числах этого месяца все фруктовые деревья уже цвели. Туземцы уверяли, что весна 1890 г. запоздала недели на 2. В горах же Куньлуня зимой и в особенности ранней весной того года выпало много снега, и поэтому жители Нии ожидали высокой воды в речке и обильного урожая.
С наступлением теплого времени в котловине, в горах Куньлуня продолжались еще холода и свирепствовали сильные снежные бури, так что путешествие в Тибет ранней весной было совершенно невозможно. Поэтому я решил воспользоваться оставшимся свободным временем для совершения экскурсий в неисследованные еще местности окрестной страны. Первым отправился на экскурсию геолог экспедиции К. И. Богданович. С 1 февраля по 10 марта он успел проехать вдоль северного подножья Куньлуня между реками Керия-дарья и Юрункаш, проникая местами по долинам и ущельям внутрь хребта, и ознакомиться с геологическим строением его на этом протяжении, а также исследовать обособленный кряж Тэкелик-таг.
Другой мой сотрудник, В. И. Роборовский, с 18 февраля по 6 апреля совершил экскурсию на северо-восток. Из Нии он прошел по северной, или, по-туземному, нижней, дороге в Черчен. Оттуда он направился к верховьям реки Черчен-дарья и, дойдя до того места, где она, под названием Улук-су, прорывает окраинный хребет, продолжал путь к северо-востоку и достиг плоского перевала Гульджа-даван, ведущего на Тибетское нагорье. С этого перевала он повернул назад, спустился вниз по Черчен-дарье до выхода ее из гор и направился в селение Ачан. Из него Роборовский снова перешел на Черчен-дарью и следовал по ней до Черчена, откуда по старой дороге возвратился в Нию.
10 марта к нам в Нию прибыл известный путешественник Б. Л. Громбчевский со своим сотрудником Конрадом и несколькими казаками, спустившийся в конце февраля в Хотан с верховьев реки Каракаш. Свидание с соотечественником, приехавшим вместе с Богдановичем, в далекой стране было для нас поистине радостным событием. К сожалению, 15-го числа того же месяца мы должны были проститься с Громбчевским, торопившимся с отъездом в Полу, откуда он намеревался проникнуть в область Тибетского нагорья, лежащую между верховьями рек Керия-дарья и Юрункаш.
В конце марта я тоже совершил экскурсию к мазару имама Джафара-Садыка, находящемуся в 100 верстах к северу от Нии, в пустыне Такла-Макан. Мне хотелось несколько ознакомиться с природой этой мертвой земли и кстати определить географическое положение названного мазара, представляющего один из важных пунктов страны.
Пустыня начинается почти от самой Нии: близ северо-западной части оазиса, называемой Кент-сарык, местность сразу поднимается увалом сажени в 4 высоты, увенчанным довольно высокими песчаными грядами восточно-западного направления. К северу от этих гряд простирается возвышенное пустынное плато, покрытое местами также песчаными грядами, которые простираются уже с северо-запада на юго-восток. На описываемом плато встречаются изредка плоские котловины с соляными залежами, покрытые редким низкорослым камышом и одинокими чахлыми деревьями тополя. Эту ближайшую к Нии часть пустыни следует считать лишь преддверием мертвой земли, начинающейся верстах в 50 севернее оазиса.
23 марта я с Козловым и Богдановичем, в сопровождении двух нижних чинов нашего конвоя и нескольких туземцев, отправились на наемных лошадях из Нии к мазару. Вскоре по выходе из селения мы поднялись на пустынное плато и следовали по нему в северо-восточном направлении. Оно покрыто местами высокими и длинными песчаными грядами, простирающимися с северо-запада на юго-восток. На нем встречались плоские котловины, поросшие редким приземистым камышом и одинокими деревьями тополя.
Пройдя около 7 верст по плато, мы спустились в широкую долину речки Ния-дарья и направились по ней к северу. С запада эта долина окаймлена высоким увалом вышележащей пустыни, увенчанным местами песчаными горами, которые поднимаются до 20 сажен над поверхностью плато.
На востоке же описываемую долину на первых 40 верстах замыкают отдельные песчаные гряды, простирающиеся с северо-запада на юго-восток и поднимающиеся тоже до 20 сажен над окрестными равнинами. Между этими грядами залегают широкие долины, покрытые зарослями тростника, кустарников и изредка тополевыми рощами. В 40 верстах севернее оазиса долина Нии-дарьи уже с обеих сторон окаймлена непрерывными увалами высокой пустыни.