Алые небеса , голубое пламя
Шрифт:
Заняв позиции, молодые чиссы выжидательно затихли. Вытащив из-за пояса чаррик, Джаг задумался: только ли он один испытывает сомнения в разумности этих шагов. Предложенная Шаункир тактика была традиционной для чиссов, выработанная годами тренировок и муштры на случай подобного наземного вторжения. Все кадеты были хорошо обучены приёмам рукопашного боя, а искусственный лес должен был стать для них ключевым союзником. Отец не раз говорил Джагу, что чиссы не имеют себе равных по части тактического мышления. Так почему же юный пилот чувствовал себя так неуютно?
Бомбардировка была
— В леса! — призвала Шаункир.
Чиссы бросились врассыпную и, миновав фронт первого взрыва, скрылись в коридорах, ведущих в центральное прибежище. В этом месте купол был самым высоким и плотным — толщиной в несколько метров — а кроме того укреплён мощным экраном. Джаг ни на шаг не отставал от Шаункир.
Прямо у них на пути что-то сверкнуло, и во все стороны посыпались металлические обломки. Джаг налёг всем телом на Шаункир, и они оба, совершив жёсткое приземление на пол, откатились в боковой коридор. Они оказались в ремонтном доке — втором по безопасности месте в академии после леса.
Вырвавшись из цепкой хватки Джага, девушка-чисс вскарабкалась на четвереньки и заползла под тяжёлую решетчатую платформу из дюрастила, которая при необходимости могла вознести исследуемый механиком корабль на нужную высоту.
Тесно прижавшись друг к другу, двое беглецов затаились под платформой.
Чёрные локоны Шаункир, как правило плотно затянутые в хвост и уложенные на загривке, растрепались во все стороны, свисая неровными прядями. Девушка просунула пальцы в волосы, пытаясь навести там порядок. Когда она опустила руку, ладонь оказалась влажной и вся в крови, но девушка лишь беспечным жестом вытерла её об униформу.
— Где-то две трети наших кадетов должны были благополучно добраться до леса, — пробормотала она. — Стало быть, в нашем распоряжении от пятнадцати до двадцати бойцов. Этого должно хватить. Как только пираты высадятся, мы возьмём их тёпленькими.
Озарение снизошло на Джага, как гром среди ясного неба.
— Они не высадятся, — вздохнул он. — По крайней мере, не сейчас. После первого удара в руинах ещё можно различить несколько «когтекрылов», и корабли подошли уже достаточно близко, чтобы видеть их, как на ладони. Только чиссы летают на подобных истребителях. Пираты вряд ли стали бы намеренно соваться на боевой аванпост чиссов…
— Если только он сперва не был лишён своей оборонительной прочности, — мрачно закончила Шаункир. — Они могут заблаговременно избавить нас от экрана. Центральный купол прочен, но его нельзя назвать неприступным.
На несколько мгновений они затихли, прислушиваясь к непрекращающемуся грохоту бомбовых ударов и скрежету треснувших конструкций.
— Стент не сказал, пережил ли твой отец атаку на аванпост, — заметила Шаункир.
— Ему и не нужно было об этом говорить. Зачем ещё приезжать Стенту, если только мой отец жив? Моё присутствие здесь лишний раз доказывает, как мало веры осталось у Стента в честность и благородство моего отца.
— Жестокая правда жизни, — констатировала она. Особенно
За свою жизнь Джаг уже успел привыкнуть к подобным вопросам. Почти всё детство он провёл на Руке Трауна, секретной базе полководца. Он рос среди чиссов, которые нередко проявляли несвойственное им любопытство, интересуясь, что же он всё-таки забыл в их кругу.
Какое-то время он не испытывал трудностей, отвечая на подобные вопросы. «Мой отец служит Гранд адмиралу Трауну» — такое укладывалось в голове у любого. Так что Джаг был принят в их круг, хоть и не без вопросов, и попал в окружение угрюмых голубокожих детей-чиссов; прямо на его глазах они матерели, как расцветают лепестки канну — быстро и стремительно. Сегодня они ещё дети, завтра — молодые взрослые. В десятилетнем возрасте чисс обычно напяливал на себя униформу кадета и отправлялся в одну из военных академий, чьё местоположение хранили в секрете так же ревностно, как и Руку Трауна. Год за годом Джаг провожал улетающих детей, чьи глаза просто светились от нетерпения.
В последний сезон дождей он вдруг принялся расти столь же стремительно, как и чиссы. За годы непрекращающихся тренировок его мускулатура заметно окрепла, притом что фигура у него была совсем не такая нескладная, как у его ровесников среди людей. Его голос также сломался довольно скоро, тембр шёл вниз прямо пропорционально его увеличивающемуся росту.
Джаг припомнил выражение на лице своего отца, когда явился к нему получить назначение в одну из академий. В последние месяцы барон Фел вёл себя немного рассеянно, так что, когда юноша возник перед его столом, Фел-старший не сразу пришёл в себя, сфокусировав на нём своё внимание.
— Ведж, — молвил он тогда тоном, полным недоверия.
Ведж Антиллес был братом матери Джага, одним из героев восстания и пилотом прославленной Разбойной эскадрильи. Джаг предположил, что действительно мог чем-то напоминать отцу его шурина: та же тёмная чёлка волос, сильные черты лица, вздёрнутый подбородок. Одно время Джаг подумывал, не стоит ли начать подражать знаменитому пилоту. Теперь же, встретившись взглядами с отцом, он испытывал лишь неподдельное изумление оттого, что отец, пусть всего на мгновение, не признал его истинную сущность.
Он вернулся к настоящему, вновь почувствовав на себе настороженный взгляд девушки-чисс.
— То был вопрос политики, — пояснил он. — Пока я здесь, правящая верхушка чиссов чувствует себя в относительной безопасности. Люди известны своей эмоциональностью, вот и возникло разумное с точки зрения логики предположение, что связной между чиссами и остатками Империи барон Фел с большей охотой будет охранять секрет чисских баз от имперцев, зная, что если он оплошает, кара настигнет его сына. Однако свободы для манёвра у него предостаточно. Я уверен: моя безопасность — лишь один из многих факторов, влияющих на его решения.