Алый легион
Шрифт:
– Вполне достаточно, – кивнул Рикус, – но я ошибался, полагая, что могу тебе все объяснить. И неважно, обещаешь ты молчать или нет.
Горькая усмешка заиграла на губах Ниивы.
– Это-то и плохо, – сказала она. – Если ты мне не доверяешь, нам больше не о чем разговаривать.
– Подожди! – Рикус схватил ее за руку. – Я доверяю тебе… а рассказать не могу ради твоего же блага.
– Я сама решу, что мне во благо, а что нет, – вырвала руку Ниива. – А ты лучше реши, доверяешь ты мне или нет. И еще тебе надо выбирать между мной и Садирой. Надоело мне все это…
Она посмотрела в сторону подошедших к гребню тирян. Потом снова повернулась к Рикусу.
– Твои воины ждут приказа, – язвительно сказала она. – Послужи им лучше, чем своим любовницам.
– И для тех, и для других, – скрипнул зубами мул, – я делаю все, что в моих силах.
С этими словами он поднял над головой меч – сигнал к атаке.
Поднимая тучи пыли и пепла, тиряне полусъехали, полусбежали по крутому склону. Казалось, сами горы лавиной катятся на Маклу. Дрожала под ногами земля.
А деревушка, похоже, вовсе не ожидала внезапной атаки. Часовые подняли тревогу. С грохотом захлопнулись главные ворота. Сжимавший в руках меч Рикус услышал, как отчаянно кричат офицеры, выгоняя солдат из бараков. Но большая армия, которая, как полагал мул, пряталась в деревне, что-то не объявлялась.
Добравшись до подножия склона, воины Тира быстро оставили позади клубящееся облако пепла и пыли. А Рикус вел свой легион прямо к ограде. Без колебаний он начал рубить Карой толстые веревки из волос великана, связывавшие ребра мекилота. Обычный меч, особенно костяной или с лезвием из обсидиана, даже не надрезал бы такую веревку. Кара Ркарда рассекала их, словно гнилые нитки.
Как только мул перерубил веревки, Гаанон схватился за громадное ребро и, кряхтя от натуги, вырвал его из земли. Даже не посмотрев на Рикуса, в брешь тут же проскользнула Ниива. В следующий миг она яростно закричала. А потом взвыл от боли показавшийся над изгородью урикитский великаныш. Вот он рухнул, и землю задрожала…
Повернувшись к К'крику, Рикус указал в пролом.
– Иди с Ниивой, – приказал он. – Смотри, чтобы с ней ничего не случилось!
– Она носит яйца? – спросил трикрин, явно не представлявший, зачем еще нужно охранять самку.
– Защищай ее, и все, – прорычал Рикус, жестом приказывая Гаанону помочь со следующим ребром.
Каждый раз, когда мул и великаныш открывали новый проход в деревню, туда устремлялся очередной отряд тирян.
Из-за рваного гребня гор выглянуло солнце. Едва пробивая висящие над Дымящейся Короной облака вулканического пепла, алое светило окрасило деревню мрачным багрянцем. Во главе последней группы гладиаторов Рикус сквозь очередной пролом в ограде наконец-то тоже ворвался в Маклу…
– Не понимаю, почему вы позволили рабам разрушить мою деревню? – возмущалась Тарка Сан, подсчитывая на пальцах количество проломов, проделанных тирянами в ограде Маклы.
– Деревню можно отстроить заново, – ответил Маетан. – Вот честь моего рода – это совсем другое дело.
Адепт и имперский управляющий рудником стояли на склоне чуть ниже черного базальтового гребня, в миле от главных ворот Маклы. По другую сторону этого гребня в узком каньоне расположился новый легион Маетана: собранная по крупицам армия из уцелевших в битвах урикитов, деревенского гарнизона, и собственных солдат рода Лубар.
– Трудно поверить, что такой командир, как вы, боится толпы грязных рабов, – не отрывая голубых глаз от деревни, продолжала Тарка Сан. Долгие годы, проведенные в этом суровом краю, прочертили на лице женщины глубокие морщины. – На нашей стороне численное превосходство. Почти три к одному!
Губы Маетана скривились в презрительной гримасе.
– Тарка, тебе когда-нибудь приходилось сражаться с гладиаторами?
– Нет, конечно! – покачала головой губернатор.
– Они дерутся, словно дикие звери, а не солдаты. Единственный путь уничтожить рабов Тира – это загнать их в угол и заставить атаковать нас на наших условиях. – Адепт усмехнулся. – Доверь тактику сражения мне.
– Там, где дело касается вверенной мне деревни, – отрезала Тарка, – я ничего не могу доверить тебе. Ты утверждал, что тирян так много, что нам никогда в жизни не удержать Маклы. Но ты явно ошибался. Мы без труда сдержали бы их натиск до подхода подкреплений.
– Подкреплений не будет, – мрачно сказал Маетан.
Он чуть отвернулся от женщины, так чтобы она не увидела, как его рука опускается на рукоять засунутого за пояс кинжала.
– Но твои гонцы…
– Я отправил их в свое поместье, – сказал адепт. – Пусть разведчики тирян думают, будто мы и в самом деле вызвали свежие части. Раз моя личная армия уже здесь, подкреплений нам ждать неоткуда.
– Так ты просто принес в жертву мою деревню? – возмутилась управляющий. – Ну ничего, король еще об этом услышит!
– Да нет, не думаю, – покачал головой Маетан, тихо вынимая кинжал из ножен. – Я уже потерял один имперский легион. Если я хочу спасти свой род от позора, я должен одолеть рабов Тира, не подвергая опасности еще и второй.
Тарка нахмурилась.
– Так ты принес в жертву Маклу, пытаясь спасти свою честь? – пробормотала она, поворачиваясь, чтобы уйти.
Но прежде, чем женщина успела сделать хотя бы шаг, Маетан вонзил ей в сердце кинжал.
– К сожалению, – сказал он, – у меня не было другого выхода.
В деревне стояла какая-то необыкновенная тишина. Несколько урикитских великанышей и несколько десятков солдат пали возле ограды. Кое-где все еще продолжались стычки тирян с деревенскими стражниками. А темплары и большинство гладиаторов уже бежали к центру деревни. Они стремились как можно скорее захватить источники воды. Большой битвы, которую ждал Рикус, не получилось.
– Что-то тут не так, – пробормотал мул.
– Слишком все просто, – согласился Каилум.
Рикус вел небольшую группу воинов к главным воротам Маклы. Там он обнаружил гномов из Кледа, окруживших каменную сторожевую башню.