Амарант
Шрифт:
С другой стороны на нём чётко вырисовывались символы имени. Видимо годами эту надпись обновляли, чтобы не забыли её. Чтобы знали, кто покоится под этим камнем.
Дева-дракон. Мэ'а'ли.
– ---
*Шелли Перси Биши — Похоронный гимн
Глава 7. Но за тебя шёл бой когтей и лилий
Глава 7. Но за тебя шёл бой когтей и лилий
Ты меня — околдовала. В сердце влезла,
Душу растоптала. Я к тебе тянусь,
Как к солнцу. Взглядом провожая каждый
Мне теперь, увы, так просто,
Выстрадая, падать в потаённый мрак…
Обратно поднимались медленно, каждая погружённая в свои мысли. Хельга всё время перекладывала лампу из руки в руку, рвано ступая по ступенькам — она постоянно теряла мой темп, а я уже слишком устала, чтобы приноравливаться к её шагу. Наконец, не выдержав, объявила привал, устало прислонившись к каменной кладке. Размяв разнывшуюся ногу, запрокинула голову, уставившись в уходящую вдаль черноту. Свет от огня едва-едва разгонял сумрак, а тишина странно гудела, теряясь в глубине. Девушка присела на ступеньку с лязгом поставив лампу рядом и раздвинув ноги для удобства.
— Что будет с Лидой? — мой вопрос разогнал тягостное молчание, отдалив подозрительные шорохи и наше общее напряжение.
— Лидия? Так звали погибшую служанку? — от оранжевого огня черты её лица заострились, выделив синяки под глазами и суровую линию губ. — Как только Михо покончит с ней, её сожгут на рассвете. Мы не хороним мертвецов — земля рядом с замком плохая.
— Это жестоко, — Хельга не поняла моих слов, поэтому добавила, — Михо нравилась Лидия. Плохо, что ему придётся осматривать тело.
— Он единственный, кто может это сделать. Справится, — сказала как отрезала и тишина вновь навалилась на плечи.
Перед глазами стоял нежный облик девушки. Рыжие спутанные волосы, лёгкие морщинки возле губ — следы улыбок. Она была светленькой и добренькой. Пугливой, как и все местные человеческие девушки. Слабая. Она не умела выживать. Но она была бы жива, если бы не я. Мне не стоит забывать обо всём, что случилось, как только попала сюда. Кем бы ни был этот дикий, он явно имеет на меня зуб. Только не могу понять — почему до сих пор жива. Уверенна, если бы хотел убить — сделал бы это ещё в коридоре. Одно движение когтями — и я бы закончилась. Но он этого не сделал. Почему?
— Ты странная, — внезапно заявила Хельга. — В тебе как будто два человека сидит. Один добрый, другой сильный. Иногда ты говоришь очень жёсткие и прагматичные вещи, а в другой момент пускаешь сопли и трогательно хлопаешь глазками. Забавно, — резюмировала она.
— Меня дважды ранил дикий волк. Последствия, — пожав плечами, флегматично отвечаю ей, вновь растирая бедро. Скоро можно вновь двинуться вперёд.
— Нет. Я встреча выживших — последствия проявляются иначе, — отрицательно качнула головой она.
Встав на ноги, девушка прислонилась к стене рядом со мной, уставившись перед собой. Руки засунула в карманы штанов, передёрнув плечами будто от порыва холодного ветра. Лицо потемнело и посветлело. Словно вспомнила одномоментно и хорошее, и плохое.
— Мама тоже такой была. Наверное, это особенность всех людей
Я молчала, не пытаясь ничего сказать, когда Хельга делала паузы. Ей нужно было выговориться. И отец на это не подходил. Как и Брона, ледяная королева, которая никогда не снизойдёт до таких разговоров.
— Мы охотились с ним, когда почувствовала человеческую кровь, — резко заговорила она, скрипнув зубами от нахлынувшей злости. — Вот так неожиданность — люди забрели глубоко в вечный лес! Райво хотел, чтобы я убила. Встала на грань. Дальше толкнуть — и я бы пала. Он не хотел делить меня с отцом и моим королём. Он хотел, чтобы я была «свободной», — презрительно выделив слово, скривилась она. — А на самом деле хотел, чтобы я принадлежала только ему.
Она вновь замолчала, медленно опуская руки.
— Не получилось, — тихо выговорила она. — И тогда запер в клетке, решив взять измором. Голод — очень хороший способ заставить сорваться. Особенно, когда перед тобой истекающий кровью человек. Но и тогда я выдержала, — гордость мелькнула в её словах. — После он решил надавить через ненависть. И привёл папу Грона. Я тогда, наивная, решила, что папа вытащит меня. Он же мой отец! — с тихим криком воскликнула она.
Не выдержав, встала и схватила за руку, сжав в кулаке, чтобы поддержать её.
— Но Грон уже не был папой. Он стал диким. Он сказал, что убьёт триаду на моих глазах и скормит мне сердце матери, чтобы я пробудилась и стала свободной, — Хельга сжала мою руку до боли, а затем резко отпустила. — Кан-альфа рассказал тебе, чем всё закончилось. Я притворилась, что хочу Райво. Он так потерял голову, что не распознал подвоха, — волчица резко без паузы крикнула: — Это я виновата в том, что сейчас происходит! Тогда мне не хватило сил убить его! И теперь он завершает начатое. Но меня он не получит! Я не Мэ'а'ли. Я ему не дамся!
Она говорила, а перед глазами стояло лицо Кая. Все те моменты, когда позволяла ему делать со мной всё, что вздумается. Даже тогда, без наркотика, всё равно не сопротивлялась. Ведь в этом суть выживания. Хельга отгрызёт себе лапу, но не сядет на привязь этого мужчины. А я свернусь клубком у ног Кая, чтобы выжить. Всё ради выживания. Арман хорошо вправил мне мозги.
И я решилась рассказать об этом Хельге. Она должна понять, что открытое сопротивление хуже всего. Мы женщины, нам лучше действовать тихо, осторожно, но смертоносно. Да, я поддамся Каю, когда встречу его. Только ради единственного момента слабости. Чтобы эта гадина наверняка сдохла.