Американский таблоид
Шрифт:
Стэнтон поднялся. Его глаза сверкали почти горячечным блеском.
— Последнее слово осталось не за мной, но ты меня убедил. Конечно, твои слова были не столь цветисты, как речь твоего мальчика по случаю его инаугурации, однако в ней куда больше политической проницательности.
И ЗАБОТЫ О СОБСТВЕННОЙ ВЫГОДЕ…
Кемпер сказал:
— Спасибо. Сравнение с Джоном Ф. Кеннеди для меня — большая честь.
Фуло вел машину. Нестор трепался. Кемпер наблюдал.
Они выписывали беспорядочные «восьмерки»
Нестор просил:
— Отправьте меня на Кубу. Я пристрелю Фиделя с крыши соседнего задания. Я стану Симоном Боливаром моей страны.
«Шеви» Фуло был набит наркотой. Белый порошок, просыпавшийся из полиэтиленовых пакетов, покрыл сиденья.
Нестор просил:
— Отправьте меня на Кубу боксером. Я забью Фиделя до смерти одними кулаками, как боксер Авилан.
Их провожали сотни слезящихся глаз — местные торчки машину знали. В окна тянули дрожащие руки непохмелившееся алкоголики — Фуло слыл известным добряком и никогда не отказывал им в монетке-другой.
Фуло называл это Новым Планом Маршалла. Он говорил, что эти монетки покупали ему их угодливость.
Кемпер наблюдал.
Нестор заезжал на «точки» и продавал заранее расфасованные дозы. А вооруженный Фуло его охранял.
Кемпер наблюдал.
Фуло заметил, как кто-то не из членов подразделения продает наркоту возле винного магазина «Удачное время». Нестор расстрелял участников сделки каменной солью из двенадцатикалиберного дробовика.
Те бросились врассыпную. Каменная соль проникала сквозь одежду, и кожа саднила как черт знает что.
Кемпер наблюдал.
Нестор все нудил:
— Отправьте меня на Кубу ныряльщиком. Я пристрелю Фиделя из гарпунного ружья.
За углом алкашня хлестала дешевое винище. Нюхали пропитанные клеем тряпки токсикоманы. Половина лужаек была загажена использованными презервативами.
Кемпер наблюдал. Что-то постоянно бормотала автомобильная рация. Из Черного города Фуло въехал в Покито Хабану.
Черные лица сменились коричневыми. Основные цвета пейзажа стали более пастельные.
Выкрашенные в пастельные тона церквушки. Дансинги и винные погреба таких же пастельных тонов. Мужчины в рубахах-гваябера насыщенных пастельных тонов.
Фуло вел машину. Нестор трепался. Кемпер наблюдал.
Они видели, как играют в кости прямо на парковке. Слышали, как ораторы толкают слезоточивые речи. Наблюдали, как двое парнишек избивали кулаками памфлетиста, которому вздумалось агитировать за Бороду.
Кемпер наблюдал.
Фуло свернул на улицу Флэглер, дал горсть монет уличным девкам и стал слушать их болтовню.
Одна из шлюх сказала, что Кастро, похоже, педик. Ее товарка сообщила, что у Кастро — тридцатисантиметровая «сосиска». И все девчонки хотели знать одно: когда же будет то самое «вторжение», о котором столько говорят?
Одна из девушек сказала, что кое-что слышала в Блессингтоне. Что — правда это случится
Кто-то из девочек сообщил, что на Гуантанамо сбросят атомную бомбу. Ее тут же поправили: не на Гуантанамо, а на Плайя-Хирон. Третья девица заявила, что Гавану атакуют летающие тарелки.
Фуло вел машину. Нестор опрашивал прохожих-кубинцев, встреченных им на Флэглер.
Слухи о готовящейся операции долетали до всех. Каждый говорил об этом с видимым удовольствием.
Кемпер слушал, закрыв глаза. Из потоков испанской речи его мозг выхватывал имена собственные:
Гавана. Плайя-Хирон. Баракоа, Ориенте, Плайя-Хирон, Гуантанамо, Гуантанамо.
Кемпер уловил основную мысль: об этом говорят.
Солдаты подразделения, пришедшие в увольнение. Наблюдатели ЦРУ. Намеки, откровенная чушь, — люди заполняли пробелы в информации по собственному усмотрению; если долго гадать о том, куда же высадится десант, можно случайно угадать и «методом тыка».
Если верить разговорам, утечка информации была минимальной.
Фуло не проявлял признаков беспокойства. Нестора эти разговоры тоже не волновали. Кемпер приравнял эту болтовню к «удерживаемой в рамках».
Они принялись фланировать по боковым улочкам близ Флэглер.
Фуло следил за заказами такси. Нестор все болтал о тысяче способов разделаться с Фиделем Кастро. Кемпер смотрел из окна и любовался видом.
Кубиночки посылали им воздушные поцелуи. По радио играла беззаботная музыка мамбо. Гуляки поглощали пропитанные пивом дыни.
Фуло прослушал сообщение по рации:
— Это Уилфредо. Сообщил, что Дон Хуан знает кое-что о партии наркоты, и наверное, нам стоит к нему наведаться.
Дон Хуан Пиментель заходился туберкулезным кашлем. Прихожая его дома была завалена переделанными кукольными Барби и Кенами.
Они зашли и встали в коридоре. От Дона Хуана пахло ментоловым растиранием для груди.
Фуло сказал:
— В присутствии мистера Бойда говорить можно. Он — очень хороший друг свободной Кубы.
Нестор подхватил голую Барби. На кукле был парик а-ля Джеки Кеннеди и кустик волос на лобке, сделанный из губки для мытья посуды.
Дон Хуан закашлялся:
— За рассказ — двадцать пять баксов, а за рассказ и адрес — пятьдесят.
Нестор отбросил куклу и перекрестился. Фуло выдал Дону Хуану две бумажки по двадцать долларов и одну в десять.
Тот сунул деньги в карман рубашки.
— Адрес — дом 4980 по Балюстрол. Там живут четверо членов директората кубинской разведки. Они страшно боятся того, что ваша операция будет успешной и что они больше не станут, как это, получать запас товара с острова. Дома у них хранится большой запас расфасованных доз, от продажи которых можно выручить быстрые деньги, чтобы, как это, финансировать сопротивление вашему сопротивлению. У них там почти полкило героина, разделенного на небольшие дозы, продажа которых приносит, как это, наибольшую прибыль, вот.