Американский таблоид
Шрифт:
34.
(Нью-Йорк, 29 сентября 1959 года)
Такси не спеша плелось в центр. Кемпер разложил на своем дипломате кое-какие документы.
На схеме были изображены поделенные на округа штаты первичных выборов. В поперечных колонках значились имена его знакомых представителей местных правоохранительных структур.
Перед теми из них, кого он полагал сторонниками демократов, он ставил галочку. А закоренелых приверженцев великой старой партии, то есть республиканцев,
Это было скучнейшее занятие. Джо мог попросту купить Джеку Белый дом.
Уличное движение было до безобразия медленным. Его таксист то и дело кому-то сигналил. Кемпер снова играл сам с собой в «адвоката дьявола» — попрактиковаться в конспирологии никогда не повредит.
Бобби постоянно расспрашивал его о постоянных поездках во Флориду. В его ответах звучало почти негодование.
— Я же отвечаю за передачу в правоохранительные органы материалов комитета, так? А дело Солнечной долины застряло у меня в горле, и, потом, по закону штата Флорида Джек должен победить на общих выборах. И мне надо будет пообщаться с недовольными политикой профсоюза водителями грузовиков.
Такси проезжало трущобы. Он вспомнил об Уорде Литтеле.
Почти месяц они не переписывались и не говорили по телефону. Убийство Д’Онофрио облетело СМИ и осталось нераскрытым. Уорд не позвонил, не написал — словом, никак не прокомментировал произошедшее.
Нужно связаться с Уордом. Нужно установить, стала ли гибель Безумного Сэла следствием того, что он был информатором Уорда.
Водитель остановился у «Сент-Реджиса». Кемпер заплатил по счетчику и быстро направился к стойке.
Его встретил портье. Кемпер сказал:
— Пожалуйста, позвоните в мой номер и попросите мисс Хьюз спуститься ко мне.
Тот надел наушники и защелкал кнопками. Кемпер посмотрел на часы — они порядком опаздывали на ужин.
— Занято, мистер Бойд. Она разговаривает по телефону.
Кемпер улыбнулся:
— Должно быть, с моей дочерью Клер. Вечно часами болтают по телефону за счет отеля.
— Вообще-то мисс Хьюз разговаривает с мужчиной.
Кемпер ощутил, как все внутри него сжалось.
— Дайте-ка мне наушники, а?
— Вообще-то-о-о…
Кемпер сунул ему десять долларов.
— Ну-у-у-у-у…
Кемпер добавил еще сорок. Портье накрыл деньги ладонью и вручил ему наушники.
Кемпер натянул их. И услышал голос Ленни Сэндса — пронзительный и обреченный:
— …какой бы он плохой ни был, он мертв, и он тоже, как и я, работал на пьяницу. Просто живет на свете пьяница и садист, и теперь этот садист заставляет меня писать возмутительные статьи про Кубу. Я не могу называть имен, но, боже, Лора…
— Но ведь ты говоришь не о моем друге Кемпере Бойде?
— Нет, это не его я боюсь больше всего. А пьяницы и садиста. Никогда нельзя сказать заранее,
Это была локальная турбулентность. И скоро она захватит их всех.
34.
(Нью-Йорк, 29 сентября 1959 года)
Волны прибивали к берегу мусор. У его ног валялись раскисшие бумажные стаканчики и обрывки программок, какие раздают на круизных теплоходах.
Литтел отпихнул их носком ботинка. Он поискал глазами то место, куда свалил барахло из квартиры Монтроуза.
Что тогда куча мусора, что сейчас.
Теперь ему приходилось зажигать три свечки за упокой. Джек Руби вроде как был цел — раз в неделю он звонил в «Карусель», чтобы услышать его голос.
Сэл не сдался под пытками. Сэл не назвал ни Литтела, ни Руби. Кабикофф же знал его только как копа в лыжной маске.
«Безумный Сэл» и «Сид-жид» — когда-то эти прозвища его смешили. Говорят, Бобби Кеннеди тоже любит мафиозные клички.
Он давно уже забил на Призрака и его отчеты. Равно как и почти перестал наблюдать за коммунистами. А Чику Лиги сообщил, что Бог-Отец и Иисус Христос были «левыми».
Визиты Хелен ограничились одним разом в неделю. Ленни Сэндсу — и тому звонить перестал. У него было лишь два постоянных друга — ржаной кентуккийский виски «Олд оверхолт» и пиво «Пабст блю риббон».
К берегу прибило размокший журнал. Он увидел на его страницах фото Джека и Джеки.
Кемпер говорил, что сенатор — жуткий бабник. Кемпер говорил, что Бобби свято хранит супружескую верность.
Толстяк Сид утверждал, что папаша братьев знаком с Джулиусом Шиффрином. Шиффрин являлся хранителем «подлинных» бухгалтерских книг пенсионного фонда — сколько бы он ни пил, этого он забыть не мог.
Литтел свернул на Лейк-Шор-драйв. Ныли от усталости ноги, а из манжет брюк сыпался песок.
Смеркалось. Он шел в южном направлении уже несколько часов.
Внезапно до него дошло, ГДЕ он находится. Дошло, что всего в трех кварталах от него есть знакомый адрес.
Придя туда, он постучал в дверь Ленни Сэндса. Ленни открыл — да так и остался стоять.
Литтел сказал:
— Все. Больше я тебя ни о чем не попрошу.
Ленни шагнул к нему. И закричал — слова слились в один бесконечный поток.
Литтел услышал «дурак», «никчемушник» и «трус». Он просто стоял и глядел Ленни в глаза, пока тот не охрип от своих воплей.
34.
(Нью-Йорк, 29 сентября 1959 года)
Кемпер вскрыл замок своей карточкой «Дайнерс клаб». Ленни так и не понял, что достаточно поставить надежный замок, чтобы уберечься от ночных визитов «плохих копов».