Аметистовый взгляд
Шрифт:
Брэди стиснул локоть Мариссы.
– Мы будем в приемной, – сказал он сестре. – Пожалуйста, пусть доктор выйдет к нам.
Усадив Мариссу на коричневый диван, Брэди опустился рядом.
– Ничего не понимаю, – бормотала Марисса. – Как это могло приключиться с Сиси? Она же никому в жизни не сделала зла!
– С ней все будет хорошо. Ты должна себя в этом убеждать, – постарался успокоить ее Брэди.
– Но что же с ней могло произойти? Мы же видели ее всего час назад. На вечере она не выпила и бокала вина. И потом она всегда водила
– Не все зависит только от нас, об этом необходимо помнить, – заметил Брэди.
К ним подошел доктор в белом халате. У него были темные, усталые глаза.
– Мисс Берриман?
Марисса вскочила на ноги.
– Да. Как состояние Сиси? Как себя чувствует Сесили Конвери? – поправила она себя.
– В данный момент она без сознания. Но рентген показывает, что череп не поврежден. Сейчас она проходит лечение от шока. Ее хирург еще не освободился, от него можно будет получить сведения позднее.
Марисса покачнулась, но сзади стоял Брэди, который вовремя поддержал ее.
– Хирург? Зачем ей хирург? – в панике воскликнула Марисса.
– Мисс Берриман, ваша подруга в критическом состоянии. У нее обширное внутреннее кровотечение.
– Но ее же прооперируют? И кровотечение можно остановить? И Сиси поправится? – спрашивала Марисса с суеверной, детской надеждой.
Врач медлил с ответом.
– У нее есть семья, мисс Берриман?
– Я уже говорила вашей медсестре, что ее родители в Европе.
– А вы знаете, как с ними можно связаться?
– Если нужно, я позвоню их горничной. Она должна знать.
– Тогда я попросил бы вас сделать это безотлагательно.
Марисса в ужасе смотрела на врача. Брэди взял ее за руку.
– Боже, неужели дела настолько плохи? – почти шепотом выдохнула Марисса.
Врач мрачно молчал.
– По-моему, ее родным необходимо как можно скорее приехать. А теперь, прошу меня извинить, я должен идти.
Брэди на минуту задержал доктора.
– Я надеюсь, когда появятся новые сведения, вы нам сообщите?
Врач кивнул и вышел из комнаты.
Марисса смотрела прямо перед собой, онемев от ужаса.
– Где же мой кошелек? Я должна позвонить Конвери.
– Ты не брала с собой кошелька. У меня есть немного мелочи, а для международного звонка ты можешь воспользоваться моей кредитной карточкой.
Последующие несколько часов промелькнули словно в тумане. Марисса дозвонилась до парижского отеля, где остановились родители подруги, и оставила для них сообщение. Она не сомневалась, что, получив его, родители Сиси вернутся первым же рейсом. Они поспешат. Ведь они такие заботливые и обязательные, как и их дочь.
Неловко присев на краешек жесткой кушетки, вся скрючившись, стискивая от волнения пальцы, Марисса представляла подругу лежащей на операционном столе, на грани жизни и смерти.
– Как она любила жизнь! – со слезами бормотала Марисса. – У нее в саду был шалаш. Мы всегда там
Брэди поднес к губам Мариссы пластмассовый стаканчик с кофе.
– Выпей глоток, – приказал он.
Пригубив сладкого до приторности кофе, Марисса задумчиво, жалобно протянула:
– А она там сейчас лежит одна, бедная!
– Нет, не одна. Ты же здесь, с ней, – возразил Брэди.
– Но она-то этого не знает! Как ужасно быть одной! – Про себя Марисса подумала, что сама она – одинока навеки.
– Съешь это печенье, – попросил Брэди.
Марисса послушно откусила протянутое ей печенье, совсем не ощущая его вкуса, и уселась поглубже на кушетку. Брэди придвинулся поближе.
– Я, кажется, не рассказывала тебе, что Сиси просила меня поехать вместе с ней, чтобы помочь в организации вечера. Она хотела заранее все приготовить к аукциону. А я была настолько занята своими проблемами, что отказалась. Может быть, если бы мы были вместе…
– Ты лежала бы сейчас на столе в соседней операционной, вот и все, – спокойно сказал Брэди. – Ей от этого было бы ничуть не лучше.
– А вдруг…
– Не зацикливайся на этих «вдруг»… Старайся думать о хорошем, тогда оно и совершится…
Брэди осторожно обнял Мариссу.
– Расскажи мне еще о вашем детстве.
– Сейчас?
Марисса закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Она вспомнила, как они вместе приходили на свидание с двумя парнями, уверяя кавалеров, что они сестры-близняшки. Это было весело. И Марисса пыталась вспомнить, в чем же заключалось веселье. Просто тогда они были другие – юные и беспечные.
Она задремала у него на плече, слабо улыбаясь далеким воспоминаниям.
А когда проснулась, сквозь оконное стекло пробивался серый призрачный свет утренней зари. Марисса осторожно повернула голову, чтобы посмотреть в лицо Брэди. Его глаза были закрыты, а дыхание было глубоким и ровным. Марисса подумала, что у него, должно быть, затекли руки, но он продолжал обнимать ее уже несколько часов подряд.
Марисса пребывала в забытьи почти всю ночь. Большую часть времени она даже не сознавала, что Брэди рядом. Он едва ли что-то говорил. Марисса вспомнила, что она, если не спала, болтала без умолку. Он кормил ее печеньем и поил кофе. Он был участлив, добр, он показал ей на деле свою любовь.
Благодаря ему ей не было одиноко.
Марисса закрыла глаза, размышляя над некоторыми истинами, которые стали ей открываться. Она вспомнила двух мужчин и две бури. Один мужчина бросил ее, а другой – спас.
– Мисс Берриман?
Марисса открыла глаза и резко вскочила.
– Слушаю вас, доктор!
Она машинально протянула руку к Брэди. Тот, как всегда, оказался рядом.
– Судя по всему, Сесили Конвери перенесла операцию удовлетворительно. У нас есть основания для некоторого оптимизма.