Амнезия "Спес"
Шрифт:
Его властный голос, взвинтившись вверх и ударившись о камень, загремел на всю пещеру:
— Зак Два Восемь, ты не выполнил свой долг перед экипажем и нарушил должностные инструкции. Ты обязан был доставить все добытые в изысканиях артефакты праотцов в отсек инженерной службы, а не подчинять их себе! Ты спровоцировал мятеж и организовал вывод части экипажа из под начала старших командиров! Ты предатель! И я, властью, данной мне Советом, объявляю тебя и всех, кто пошел за тобой, вне закона Корабля! Арестовать!
Уже понимая, к чему идет дело,
Резко развернувшись и уже не обращая внимания на толпу позади себя, я ринулся к мосту. Последние слова Капитана настигли меня в шаге от манипуляторов, загнанных крайним механоидом в камень обрыва. Мое внимание приковывали люди на той стороне.
Раздались щелчки снятых на фаербластах предохранителей.
— Уходите!!! — заорал я своим, взлетая на лапу бота.
На что они надеялись?! На то, что с ними женщины?!
— Убить его! — рык Капитана за спиной, — По той стороне тоже — огонь!
— Там женщины! — пораженный вскрик кого-то из солдат.
— Это уже не наши женщины! Огонь!!!
«Вот же гады!!!»
Перебирая ногами, я смотрел, как мужчины подхватывают разноцветные тонкие фигурки и спешно выносят в проем выхода, а Фрэя и мать вырываются и что-то пытаются кричать мне через их плечи. Хорошо, хоть младенца и других детей не видно, наверное, кто-то трезвомыслящий там все же нашелся и уже убрал их с открытого карниза.
— Первый, снять мост! — пыхчу сам, понимая, что его уже проскочил и мчусь по второму боту.
В этот момент отцу и Рону все-таки удается оттащить женщин за стену! Я счастлив!
Подо мной вздрогнуло — это № 1 выдернул манипуляторы из камня. Второй дрожит под ногами, напряженно удерживаясь за Третьего и балансируя под вибрацией складывающегося Первого. Я миную сочленения манипуляторов — до карниза пять метров.
Тройной хлопок… вспоминаю о шлеме… поздно! Меня подбрасывает, шлем закрывается автоматически и сразу врубается фильтр, а я лечу вперед и клубы пламени, в которых барахтаюсь, слепят даже сквозь затемнение! Выдержит ли такое костюм Александра?!
Кто знает…
Глава 1
— Наш мир — Корабль. А Матерь Спес — хранительница его, — бормочет Крепыш Рон.
Учитель Боло благожелательно кивает на это и обращается ко мне:
— Зак Два Восемь, продолжай. Кто главная опора для нас, кто ведет экипаж в светлое будущее?
Я без запинки и гораздо более бойко, чем вальяжный Рон, отвечаю:
— Совет!
— Кто входит в Совет?
— Капитан, Навигатор, Инженер, Администратор, Майор, Аграрий и Архитектор — это высший офицерский состав Корабля.
— Правильно, — кивает учитель, — Ян Шесть Один, ответьте мне, кто в поддержании традиций и во избежание беспорядков бессменно занимает эти должности?
— Должность
Все это помню, как будто только что вышел из класса с последнего зачета.
Но осознаю, что здесь, в палате госпиталя, могу находиться уже не первый день, а все мои яркие воспоминания, возможно, имеют отношение даже не к вчерашнему дню, а, к примеру, к событиям недельной давности. Смотря, насколько сильно мне вдарили на выпускном экзамене.
Но главное, точно знаю, что я победил! Это важно — теперь отец, как сержант, под началом которого пятое звено хранов, сможет забрать меня к себе.
В голове, как камни острые ворочаются, а ребра ноют, но все же решаюсь, наконец, открыть глаза. Оттого, что лежу на спине, взгляд мой упирается в потолок. Там еле тлеет одна лампа и вся палата погружена в полумрак. Плохо — значит, сейчас ночь и отец придет ко мне не скоро.
Захотелось пить, но пошевелиться и оглядеться не могу, к голове и предплечьям прикреплены какие-то штуки.
Но зато от моих бесполезных потуг срабатывает какой-то датчик и принимается тихо пипикать. Да видно не только над головой — в палату сразу же влетает парень.
— Очнулся? Вот и хорошо, — с ходу констатирует он, и сразу же принимается отсоединять все трубочки все трубочки, — Я медбрат, нахожусь на посту у вашей палаты. Можешь звать меня Генри. Ты первый пришел в себя! Молодец! Сейчас я все уберу, и мы попробуем сначала сесть, а потом и встать, — тихо поясняет он мне, пока делает свое дело.
— Пить хочу, — первые слова получаются не очень.
— А, сейчас, — подхватывается Генри и помогает усесться.
Вода, что мне подает медбрат, прохладная и очень вкусная — то, о чем и мечталось. Я выдуваю стакан одним махом, но видно от жадности и спешки захлебываюсь и начинаю кашлять. Парень поддерживает меня и, посмеиваясь, приговаривает:
— Ну что ж ты так торопишься? Никто ж не отнимает. Я могу еще принести. Хочешь?
— Ага.
— Я был на вашем бое, видел, как ты дрался, — меж тем продолжает тихо говорить Генри, поправляя одеяло на мне, — ты, прям как взрослый солдат бился! Классно отработал!
А то! Меня же отец натаскивал, а не учитель Том, толстый лентяй, которой сам задницу лишний раз не поднимет. Приемы объясняет, сидя на скамье, а потом, если мы недопоняли и исполняем что-то не то, норовит нас еще и плетью достать. У такого тренера обычно вперед вырываются те ученики, что от природы посильней или потяжелей других оказываются, а совсем не самые ловкие и способные.
— Спасибо, — благодарю медбрата за похвалу, а заодно и за заботу, — сейчас ночь?
— Да нет, уже утро давно. Это в вашей палате так свет настроен, вы ж все под снотворным, чтоб лишний раз не дергались. Ты вот быстро переборол лекарство, это хорошо, обычно такое состояние при сильных повреждениях и до десяти дней длиться может.