Амнезия
Шрифт:
– А где папа? – вдруг сморщив носик, поинтересовалась она.
– Вы, наверное, прошли прямо мимо него. Где же ему еще быть? Отделывает в гараже свою лодку…
Джони понимающе кивнула. Я улыбнулась Майклу. Внезапно я почувствовала себя экстрасенсом, пытающимся проникнуть в его мысли, но непринужденно поинтересовалась, как им понравился завтрак. Джони начала рассказывать, что в закусочной начался ремонт, а в центре поселка полно народа, и я отключилась – («я хочу вернуть мою маму»), – вспоминая, как Джони ненавидела в юности сниматься в модельных нарядах. Это главным образом
В пятнадцать лет, видя ее тревожное и подавленное состояние, мы отправили Джони к психотерапевту. Это ей тоже не понравилось. Как и Мэгги Льюис, Джони не хотела принимать никаких лекарств. Но когда доктор прописал антидепрессант, мы решили попробовать. Я тогда страшно переживала – ведь при всех ее тревогах она была еще такой юной… Однако препарат «Эффексор» уже показал, что хорошо подходит даже для подростков.
В итоге Джони принимала его недолго. Казалось, она естественно переросла свою хандру. Но это не означало, что все неприятности закончились.
Джони зашла на кухню и, открыв холодильник, спросила Майкла, не хочет ли он пить. Тот взял банку холодного чая. Мы продолжали болтать. Время от времени я замечала, как Майкл смотрел на меня. Или, может быть, я сама поглядывала на него. В любом случае, казалось, что мы вели подсознательный молчаливый разговор. На телепатическом уровне.
Я: «Я знаю».
Он: «Я знаю, что вы знаете».
Я сидела около барной стойки, где у нас стояла пара стульев. Наблюдая, как они пили свои напитки из банок, стоя, как подростки, я спросила, чем они собираются заняться сегодня.
– Даже не знаю, – откликнулась Джони.
Она вопросительно глянула на Майкла, но тот лишь выразительно приподнял брови, явно предоставляя ей самой выбрать занятие.
Таким образом, по-моему, обстановка оставалась вполне спокойной и приятной.
– Как насчет ужина? Вы будете ужинать с нами?
– Гм, не знаю… – Джони продолжала смотреть на него.
– Ладно, в общем… – Я глубоко вздохнула. – Шон уже в дороге.
Взгляд Джони перешел на меня. Она с детства обожала своего старшего брата.
– Да? Он уже сообщил что-то?
Я проверила телефон. Увидела свое последнее сообщение ему: «Привет, сынок. Когда планируешь появиться?»
Его ответное сообщение появилось примерно через полчаса: «Уже близко. Надеюсь прибыть к 19.30. Извини за задержку, мам!»
Я показала сообщение Джони.
Она выразительно хмыкнула, глядя на его послание и явно выказывая свое недоверие. Я сурово глянула на нее, но быстро смягчила взгляд.
– Слушайте, вы ведь тоже отдыхаете. Я не пытаюсь вас ни в чем ограничивать. Но мы все еще должны вам праздничный ужин.
– Нет, не должны, – заявила Джони. – Нам он не нужен.
Мы с Майклом обменялись быстрыми взглядами. Кто на кого посмотрел первым?
– Конечно,
– Тебе хочется задать нам кучу вопросов?
– Нет…
– О будущем, о том, где мы собираемся жить, как будем зарабатывать… О том, сколько будет стоить свадьба, и так далее…
В ее голосе прозвучал оттенок юмора, однако преобладало все-таки раздражение. Даже Майкл, кажется, почувствовал это. Он положил руку ей на спину и прошептал что-то слишком тихо, чтобы я могла услышать, но Джони проигнорировала его слова. Наиболее вероятное объяснение, скорее всего, верное: Джони пребывала в раздражении, потому что привезла своего жениха в домик у озера на нашу ежегодную семейную встречу, привезла совершенно незнакомого нам человека, а мы до сих пор воспринимаем это чертовски спокойно.
Если, конечно, не считать моих подозрений и находки, о чем ей неизвестно.
В общем, она встала в защитную стойку, потому что не знает, чего ожидать.
В этот момент в дом зашел Пол, сняв накопившееся в гостиной напряжение.
– Папочка! – воскликнула Джони и, бросившись к нему навстречу, заключила в крепкие объятия. Держа в руках кисть и тряпку, Пол не смог ответить ей должным образом. Однако она всячески выказывала ему свою любовь, давая всем понять, что сейчас он ее любимый родитель.
Я бросила взгляд на Майкла; он застенчиво улыбнулся и опустил глаза, словно понял смысл ее представления.
«Добро пожаловать в семью. Ты впишешься».
– Что ж, Майкл, – сказала я, – мне пора сделать одно признание.
Он вновь поднял на меня взгляд, и я, стоя спиной к нашим панорамным окнам, вдруг поразилась его глазам, казалось, вобравшим в себя всю зелень и голубизну заоконной природы. Они отливали невероятной сине-зеленой глубиной экзотической лагуны.
– Я проверила тебя на «Фейсбуке».
– Меня там нет, – сказал он.
– Наверное, это объясняет то, почему я смогла тебя найти. Хотя там имелось всего несколько Майклов с фамилией Рэнд. Со временем я собиралась уточнить их данные.
– Простите, – сказал он, – мне следовало самому сказать вам.
Слегка скривившись, я отмахнулась от его слов.
– Нет, вовсе нет. Ты вовсе не должен говорить при знакомстве: «Привет, у меня нет аккаунта на “Фейсбуке”». Признаюсь: я пыталась тайно собрать о тебе сведения.
Джони отстранилась от Пола. Она смотрела не прямо на меня, а чуть в сторону, но взгляд ее пылал жгучим отвращением. Пол, подойдя к раковине, начал отмывать малярную кисть.
– Пол, милый, что ты делаешь? – спросила я. – Кухонные раковины – для мытья фруктов и посуды, а не для испачканных в краске кистей.
– Просто я еще не успел поставить раковину в гараже, – пробурчал он, продолжая мыть кисть.
– На самом деле я вообще не пользуюсь социальными сетями, – добавил Майкл.
Джони направилась к нему с настороженным видом. Очевидно, она испытывала смешанные чувства относительно того, должен ли он вообще объясняться со мной.
– Неужели? – удивилась я, – Игнорируешь и «Инстаграм»? И «ТикТок»? Все без исключения сети?