Ампир «В»
Шрифт:
Мне захотелось спросить, кому собирается молиться Энлиль Маратович, но я не решился.
– А этих огромных мышей находят в ископаемых слоях? – спросил я вместо этого. – Сохранились их скелеты?
– Нет.
– Почему?
– Потому, что это были разумные мыши. Они сжигали своих мертвых. Так же, как это сегодня делают люди. Кроме того, их было не так уж много, поскольку они были вершиной пищевой пирамиды.
– А когда они ей стали? – спросил я.
– Вампиры всегда были вершиной пищевой пирамиды. Это была первая разумная цивилизация Земли. Она не создавала материальной культуры – зданий, промышленности. Но это не значит, что она была низкоразвитой,
– Что случилось с этой цивилизацией?
– Ее уничтожила глобальная катастрофа. Шестьдесят пять миллионов лет назад на Землю упал астероид. Там, где сейчас Мексиканский залив. Над сушей пронеслись огромные волны-цунами, смывшие все живое. Но Великая Мышь сумела пережить их удар, поднявшись в воздух. В Библии осталось эхо этих дней – «земля была пуста и безвидна, и дух божий носился над водою…»
– Круто, – сказал я, чтобы сказать хоть что-нибудь.
– Пыль сделала небо черным. Наступили темнота и холод. За несколько лет вымерли почти все пищевые цепочки. Исчезли динозавры. Великая Мышь, которая питалась их красной жидкостью, тоже оказалась на грани гибели. Но вампирам удалось выделить из себя свою суть – то, что мы называем «язык». Это была как бы переносная флэш-карта с личностью, сердцевина мозга – своего рода червь, на девяносто процентов состоящий из нервных клеток. Это вместилище индивидуальности стало селиться в черепе других существ, лучше приспособленных к новым условиям жизни, и входить с ними в симбиоз. Подробности, я думаю, не надо объяснять.
– Да уж, – сказал я. – А что это были за существа?
– Долгое время мы жили в крупных хищниках. Например, в саблезубых тиграх и других больших кошках. Наша культура была в то время, я бы сказал, э-э-э… Довольно пугающей. Героически-насильственной, так сказать. Мы были страшными, прекрасными и жестокими. Но быть прекрасным и жестоким нельзя. И примерно полмиллиона лет назад в мире вампиров началась революция духа…
Выражение «революция духа» использовалось в дискурсе довольно многообразно и могло значить что угодно. Я выбрал последний запомнившийся мне случай его употребления:
– Это как в Киеве на майдане?
Энлиль Маратович хмыкнул.
– Не совсем. Это было религиозное обращение. Как я уже говорил, вампиры поставили задачу перейти от мясного животноводства к молочному. Они решили создать себе дойное животное. В результате появился человек.
– А как вампиры его создали?
– Правильнее говорить не «создали» а «вывели». Примерно так же, как собака или овца были выведены человеком.
– Искусственный отбор?
– Да. Но сначала была проведена целая последовательность генетических модификаций. Это был не первый подобный эксперимент. Великая Мышь ответственна за появление теплокровных животных, главный смысл существования которых заключался в том, чтобы подогревать красную жидкость до оптимальной температуры. Но человек был качественно другим созданием.
– Из кого выводили человека? – спросила Гера. – Из обезьян?
– Да.
– А где? И когда?
– Продолжалось это довольно долго. Самая последняя генетическая модификация была проведена сто восемьдесят тысяч лет назад в Африке. Именно из этой точки происходит современное человечество.
– А по какой методике проводился искусственный отбор? – спросила Гера.
– Что значит – по какой методике?
– Когда выводят молочных коров, отбирают тех, которые дают много молока, – сказала Гера. – В результате появляется корова, которая дает молока больше
– Вампиры выводили животное с особым типом ума.
– А какие бывают типы ума?
– Это серьезная тема, – сказал Энлиль Маратович. – Не соскучитесь?
Гера поглядела на меня.
– Нет.
– Не соскучимся, – подтвердил я.
– Хорошо, – сказал Энлиль Маратович. – Только начать придется издалека…
Он зевнул и закрыл глаза.
Прошла примерно минута тишины – видимо, Энлиль Маратович решил начать не просто издалека, а из такого далека, чтобы в первое время вообще ничего не было заметно. Я решил, что он уснул, и вопросительно посмотрел на Геру. Гера пожала плечами. Вдруг Энлиль Маратович открыл глаза и заговорил:
– Есть одна старая идея, которая часто излагается в фантастических и оккультных книгах: людям лишь кажется, что они ходят по поверхности шара и глядят в бесконечное пространство, а в действительности они живут внутри полой сферы, и космос, который они видят, – просто оптическая иллюзия.
– Знаю, – сказал я. – Это эзотерическая космогония нацистов – они даже собирались строить ракеты, которые полетят вертикально вверх, пройдут сквозь зону центрального льда и поразят Америку.
Моя эрудиция не произвела на Энлиля Маратовича впечатления.
– На самом деле, – продолжал он, – это чрезвычайно древняя метафора, которая была известна еще в Атлантиде. Она содержит прозрение, которое люди в те времена не могли выразить иначе, чем иносказательно. Прозрение вот в чем: мы живем не среди предметов, а среди ощущений, поставляемых нашими органами чувств. То, что мы принимаем за звезды, заборы и лопухи, есть просто набор нервных стимулов. Мы наглухо заперты в теле, а то, что кажется нам реальностью – просто интерпретация электрических сигналов, приходящих в мозг. Мы получаем фотографии внешнего мира от органов чувств. А сами сидим внутри полого шара, стены которого оклеены этими фотографиями. Этот полый шар и есть наш мир, из которого мы никуда не можем выйти при всем желании. Все фотографии вместе образуют картину мира, который, как мы верим, находится снаружи. Поняли?
– Да, – сказал я.
– Простейший ум похож на зеркало внутри этого полого шара. Оно отражает мир и принимает решение. Если отражение темное, надо спать. Если светлое, надо искать пищу. Если отражение горячее, надо ползти в сторону до тех пор, пока не станет прохладно, и наоборот. Всеми действиями управляют рефлексы и инстинкты. Назовем этот тип ума «А». Он имеет дело только с отражением мира. Поняли?
– Конечно.
– А теперь попробуйте представить живое существо, у которого два ума. Кроме ума «А», у него есть ум «Б», который никак не связан с фотографиями на стенах шара и производит фантазмы из себя самого. В его глубинах возникает такое… полярное сияние из абстрактных понятий. Представили?
– Да.
– Теперь начинается самое важное. Представьте, что ум «Б» является одним из объектов ума «А». И те фантазмы, которые он производит, воспринимаются умом «А» в одном ряду с фотографиями внешнего мира. То, что ум «Б» вырабатывает в своих таинственных глубинах, кажется уму «А» частью отчета о внешнем мире.
– Не понимаю, – сказал я.
– Так только кажется. Вы оба сталкиваетесь с этим много раз в день.
– Можно пример? – спросила Гера.
– Можно. Представь себе, скажем… Что ты стоишь на Новом Арбате и смотришь на два припаркованных у казино автомобиля. По виду они почти одинаковые – черные и длинные. Ну, может быть, один чуть ниже и длиннее. Представила?