Ампула Грина
Шрифт:
Так ясно же, что он, Лыш, нынче оказался в Песках для помощи Грину. Недаром же – с Росиком!
На площадку Пирамиды Лыш взлетел на Росике, как на крылатом скакуне. Ухнул шар в глубину. Выпрямился и стал ждать. Он был уверен, что кто-то задаст вопрос.
И кто-то спросил:
"Чего ты хочешь, мальчик Лыш?"
– Я Кки…
"Это все равно. Чего ты хочешь?"
– Линию, – нервно сказал Лыш.
"Ты уверен?"
– Да!
"Ты сумеешь?"
– Да!
"Ну,
Чего там пробовать! Надо сразу! Это же просто: метнуться по Линии Времени назад на несколько дней. Нервами нащупать место, где проклятая спецшкола Грина. Сделаться невидимым (в прошлом времени это не трудно), просочиться в ту гадостную ампуло-торию, за две минуты до укола ухватить из-под рук фельдшерицы злополучную ампулу. Конечно, тетка повертится, поищет, возьмет другую и все равно сделает укол. Зато у Лыша будет ампула-спасительница. Он прискачет, протянет ее на ладони: «Грин – вот…»
Лыш послал по Линии верного Росика, в точности как посылает навстречу подвигу коня отважный рыцарь. И все сперва было, как он ждал: встречный воздух превратился в прозрачные шестеренки, который с шелестом завертели назад секунды, минуты, часы… Но вдруг врезался в этот механизм черный клин. Зазвенело в ушах. Завертелось пространство. В накатившейся темноте Лыш ударился о что-то твердое, упал. Полежал. Постонал от боли во всем теле. Открыл глаза. Увидел, что лежит, уткнувшись подбородком в красный песок. Сел…
Тонкая струна, лопнув, свивалась в пространстве спиралями, разбрасывала искры, таяла.
Росик огорченно топтался рядом. Лыш сел верхом, грудью и щекой лег на спинку.
Он понимал, что в чем-то очень виноват. Наверно, в том, что нарушил закон Времени. Может быть, в прошлое соваться запрещено (так же, как спускаться со Стены на Чужое поле), а он сунулся – и вот… Или просто у него не было опыта…
– Поехали домой, Росик… – горько сказал он.
Однако ехать не пришлось. Через секунду Лыш понял, что он в хижине рядом с посапывающим Толей (солнце пробивалось сквозь ветки). А Поля не спала, она сидела, и глаза у нее были круглые.
– Ой, Лы-ыш! Откуда у тебя на подбородке такая ссадина?
– Не знаю… – пробормотал он. – Может, вчера зацепился за ветку.
– Но она свежая…
– Не знаю… – опять сказал он и засопел, потому что не любил врать.
– Я сейчас помажу йодом. У нас тут аптечка…
Глава 3
Валерию в эту ночь тоже снились Пески. Но не так, как Лышу, а спутанно, урывками. Видимо, это и вправду был только сон, а не присутствие. А причина спутанности в том, что день перед этим полон был неожиданных впечатлений и встреч. Кроме того, и половина ночи оказалась бессонной. Валерий провел ее за разговорами с Юноной…
Вернувшись с берега, он совсем уже решил улечься в постель, но вдруг захотелось еще подышать летним воздухом. За открытым окном громоздились заросли тропической герани – сейчас они казались почти черными. Валерий перебрался через подоконник в огород. Под окном тянулась низкая, уютная такая завалинка (будто в старой деревне). Валерий сел, прислонился затылком к подоконной доске. Вдохнул цветочный запах. Посмотрел, как дрожит в светлом небе зеленая звезда. Опустил глаза. Увидел над грядами девичью фигурку в сарафане. Даже в сумерках сарафанчик был светлым.
– Добрый вечер, – сказал Валерий.
Юна от неожиданности ойкнула. И засмеялась:
– Не вечер, ночь уже. Ты чего не спишь?
– Перевариваю события…
– Много было?
– Хватило на первый раз… А ты чего бродишь тут?
– Лейку искала. Днем оставила, а сейчас спохватилась. Баба Клава проснется, разворчится: куда девала? Это ее любимая…
– А плитку-то она выключила?
– Ох, выключила… То и дело забывает. Да это, может, и хорошо. От ее плитки во всем Инске комары пропадают. Смотри, ни одного…
Валерий вспомнил, что и правда за весь вечер не слышал комариного звона.
– А лейку ты нашла?
– Нашла. Вот…
– Ну, тогда садись рядом. Поговорим… Авось Васильевна… Не обижайся, это шутка.
Она опять засмеялась тихонько:
– Я не обижаюсь. Мальчишки всегда любят прозвища приклеивать… – И тоже села на завалинку. Поправила сарафанчик, откинула, как Валерий, голову.
"Мальчишки…" – усмехнулся про себя Валерий. И почувствовал себя Валеркой одиннадцати лет, который сидит с соседской девочкой Люсей. Днем вдвоем гоняли на велосипедах и купались в пруду у плотины, а теперь, перед сном, болтают о всяких пустяках. Давние друзья-приятели…
И сейчас они с Юной стали болтать о том, о сем. Валерий рассказал, как забыл адрес и дорогу – хорошо, что встретился Виктор… Юна сообщила, что у них на заводе "сверхурочная запарка".
– Управление-то не Инское, а Ново-Заторское, перед начальством ходят на лапках. Да и заказ выгодный. Разрисовать полтыщи фаянсовых блюд портретами Регента и маленького императора… До того однообразная работа! Ну, Андрюшу-то хоть приятно рисовать, славный мальчонка, а эту рожу…
– А для чего столько?
– Какая-то опять предвыборная кампания…
– Ну, с Регентом ясно. А мальчик-то им зачем? Раз уж… нет его…
– Я тоже не понимаю… Мало того, что не уберегли такую кроху, так и после этого не дают покоя…
Валерий вдруг с легкой тревогой вспомнил про Лыша (совсем не похожего на кудрявого малыша, в четыре года возведенного на императорский трон и почти сразу погибшего от загадочной болезни).
– Юна, нет ли у вас где-нибудь в кладовке старых и ненужных гнутых стульев?
Она не удивилась.