Амундсен
Шрифт:
По всей видимости, Гаде, сам адвокат, не хотел вступать ни в какие дискуссии по поводу имений, пока Руал Амундсен, во всяком случае юридически, остается жив.
После того как невеста оказалась бесполезной в игре вокруг недвижимости, Густавы (отец и сын), похоже, решили от нее откупиться и таким образом исключить ее из споров о наследстве, чтобы не сказать из всей семейной истории.
Положение у Бесс критическое: юридически она в Норвегии никто, на родине мосты сожжены. Но, обладая врожденной волей к выживанию, она явно решает сделать все, чтобы более-менее благополучно выбраться из этой ситуации.
Густавы, которые теперь единолично властвуют в Ураниенборге, откладывают в сторону споры о наследстве и передают Бесс
Незадолго до своего исчезновения, пишет Гаде, Руал Амундсен депонировал крупные ценности в виде ювелирных изделий, мехов и проч. у брата Кисс Беннетт, тронхеймского адвоката Гудде. Какие именно крупные ценности входили в весьма расплывчатые имущественные отношения полярника и его бывшей гипотетической жены, сказать невозможно. Вероятно, это были вещи, которые полярник хотел спасти, изъяв их из конкурсного имущества, или же подарки, которые он изначально собирался передать Кисс. Полярник вообще любил географически «рассредоточивать» свое добро; подтверждение тому — «неприкосновенный запас» в американских ценных бумагах.
Личный секретарь Руала Амундсена, по-видимому, знал о тронхеймских ценностях, как знал о резервах в США, но, пожалуй, опасался, что эти сокровища не попадут к тем, кого он сам считал правомочными наследниками. Решено было действовать, пока невеста еще в стране. По мнению Гаде, лейтенант Амундсен использует Бесс Магидс как орудие шантажа, нажима «на адвоката Гудде и некую даму».
В качестве источника своей информации Гаде называет Трюгве Гудде, который сам показал ему вымогательское письмо, где «эти двое угрожали сообщить прессе всю историю отношений Р. с означ. дамой, если упомянутые предметы не будут незамедлительно переданы им».
Херман Гаде пишет, что, узнав об этом, он прекратил все контакты с лейтенантом Амундсеном.
Первую неделю в Норвегии Бесс Магидс, если не считать визита в гостиницу «Виктория», как будто бы тихо-мирно провела в Ураниенборге, в обществе Густава С. Амундсена. Но примерно 12 июля она отправляется в поездку, предварительно абонировав ячейку в банке и обновив в Осло свой гардероб.
Бесс Магидс поселяется в туристском отеле «Хёсбьёр» как раз в то самое время, когда ледокол «Красин» подбирает во льдах последних итальянцев. Гостиница, расположенная к северу от Хамара, принадлежит к числу самых фешенебельных в стране и недавно перешла в руки владельца столичной «Виктории». Не удивительно, что многоопытная американка хочет денек-другой отдохнуть от атмосферы Ураниенборга, насквозь пропитанной лихорадочными поисками. А может быть, в этом уединенном отеле возле железной дороги на Тронхейм у нее есть и практическое дело. Может быть, речь идет о передаче «наследникам» тех самых ценностей от брата Кисс Беннетг. Касательно раздела оных Гаде пишет: «Миссис Магидс наверняка получила изрядную часть этих вещей в качестве отступного».
В Осло Бесс возвращается самое позднее 20 июля. Из «Хёсбьёра» она телеграфировала в Париж, подготавливая таким образом свой отъезд из Норвегии. На чай она дает 50 крон, ровно столько же, сколько стоит билет до Хамара и обратно. По возвращении в Осло американка покупает две кассеты для драгоценностей и портмоне. Далее, около тысячи крон выплачено ювелиру за починку изделий.
Под собственным именем Бесс Магидс снимает в Сберегательном банке Осло две крупные суммы в долларах «для Энгебрета Амундсена» — столько стоят билеты на пароход в США и обратно. Кроме того, некоторую сумму она отсылает Магидсу в Россию. В целом счета полярника за эти без малого двадцать дней визита нареченной «худеют» на 8210 крон. По тем временам такая сумма соответствует весьма солидному годовому доходу. Разумеется, вполне естественно, чтобы женщина, приехавшая
20 июля в одном из ресторанов Осло устраивают прощальный обед для Бесс Магидс — своего рода эрзац свадебного торжества. Присутствуют шестеро. Предположительно (помимо невесты): Густавы Амундсены, отец и сын, с женами, а также (вместо жениха), скорее всего, оптовик Петерсон. Он ненадолго приехал в Норвегию, вероятно, чтобы включиться в спасательные работы. И похоже, последней услугой, какую он оказал Руалу Амундсену, стало вот что: он сопровождал невесту полярника, когда она покидала Норвегию. Так закончилась для оптовика экспедиция «Латама».
По прибытии во французскую столицу, то есть не позднее 25 июля, Фредерик Петерсон препоручает Бесс Магидс заботам своего секретаря Эмиля Петерсена, а сам тотчас уезжает в Бордо, на отдых.
26 июля Бесс Магидс наведывается в парижский офис «Нью-Йорк таймc», чтобы обсудить возможную спасательную операцию по инициативе давнего партнера Амундсена в международной прессе. Сопровождает ее секретарь Петерсона, который в тот же день связывается по телеграфу с Густавом С. Амундсеном, чтобы узнать, как он относится к идее вступить в контакт с дирижаблестроителем д-ром Эккенером, возможно через Фритьофа Нансена.
Секретарь Петерсен немедля получает от лейтенанта ответ — двадцать четыре слова. Речь идет не о д-ре Эккенере и не о профессоре Нансене, но об опасности, что имя Бесс Магидс станет частью сплетен о Руале Амундсене.
Петерсен спешно составляет подробный отчет о встрече с редактором, на сей раз в завуалированной форме: «Он знал имя г-жи М. и намекнул, что ему с давних пор известно о связи между нею и Р. А. Г-жа М. просила его не упоминать ее имя в связи с Р. А., и редактор обешал, хотя, пожалуй, был ничуть не заинтересован в соблюдении тайны». Секретарь почитает своим долгом очистить имя фирмы от всех и всяческих подозрений: «Могу заверить Вас, что все касающееся данного дела ни в коем случае не станет достоянием гласности по вине этой конторы».
Затем секретарь Петерсен звонит редактору «Нью-Йорк тайме», который в свою очередь должен дать слово молчать. На будущее секретарь обещает действовать в полном согласии с «инструкциями» лейтенанта. Кстати, он успел получить из Норвегии еще одну обстоятельную телеграмму и потому пишет: «Я сообщу г-же Магидс ее содержание».
Это интермеццо отчетливо показывает, что лейтенант Амундсен вынудил Бесс Магидс заключить соглашение, в котором оговаривалось, что отныне ее имя никогда не будет упоминаться в связи с величайшим полярником эпохи. Это была составная часть «договоренности о наследстве» — договоренности, которой надлежало оставаться в тайне. «Уполномоченный» Руала Амундсена в Норвегии готов был сделать все возможное и невозможное, только бы соглашение с г-жой Магидс неукоснительно выполнялось.
Для Бесс Магидс брак с Руалом Амундсеном отошел в область преданий. Маленькая энергичная красотка так и не сподобилась чести назваться супругой покорителя Южного полюса. Странным образом возникает впечатление, что, вернувшись на родину, она как бы возвращает свою жизнь на год вспять.
После кончины Сэма Магидса Бесс становится совладелицей фирмы «Братья Магидс» и возобновляет бурную коммерческую деятельность на дальнем севере Аляски. В 1931 году она выходит замуж за спортивного журналиста Арта Чемберлена, который моложе ее на семь лет. В этом браке у нее в 1933 году родится единственный ребенок — дочь Патриция. Через несколько лет супруги разводятся, и Бесс выходит за аляскинского летчика Джона Кросса, но и этот последний брак длится недолго.