Амур-батюшка (Книга 2)
Шрифт:
– За это судить нужно!
– молвил Удога, знавший русские законы.
– Это клевета!
Водку выпили, похлебку съели, остатки отдали девкам. Они уселись в углу фанзы тесным кружком и хлебали молча, лишь изредка с сердцем перебраниваясь из-за кусков.
После обеда сутулый старик Офя достал колоду карт.
– Теперь поиграем!
– сказал он.
– Эх, жизнь хороша!..
Удога решил помочь Маленькому.
– Пойдем в лавку и поговорим обо всем толком.
– Боюсь туда идти, -
– Побьют.
– Побьют, зато все знать будешь, - сказал Кирба.
Всем надоела вечная тяжба Кальдуки с торговцами, и гости посмеивались над его бедами.
Удога и Кальдука пошли в лавку.
– Чего тебе?
– встретил Маленького толстый Гао.
Отстранив рукой толстяка, Удога заговорил с Гао-старшим. Тот длинно объяснил, что долг Кальдуки очень велик.
Подвыпивший Маленький вдруг осмелел.
– Ты все врешь!
– крикнул он.
– Давай мне буды, риса... Котел сорок соболей стоит. Зачем котел забрал? Может, уж продал мой котел?
Гольды поспорили, но толку не добились.
В пылу гнева Гао снова наговорил Удоге обидных слов.
– Не думай, что ты важный человек... Я сам помогал русским! Мы с отцом отдали войскам Муравьева все запасы. Кормили хлебом голодающих солдат, шедших по льду. Я никогда не хвастаюсь! Мой отец Гао Цзо, и я его сын. Но я никогда не вспоминаю своих заслуг! Я - льготный!
– неожиданно закричал он по-русски.
– Я - льготный! Моя ничего не боится!
– Ну, погоди!..
– пригрозил ему Удога.
* * *
В фанзе Маленького шел оживленный картеж. Савоська сидел среди стариков и дребезжал старческим смешком. Кирба выигрывал и с силой хлестал картами по столику.
Никто не удивился, что Удога и Кальдука пришли ни с чем.
– Не побили тебя?
– обратившись к Удоге, с горечью и насмешкой спросил Савоська.
– Ты хотел показать, что можешь пойти в лавку и напугать торгашей. Нет, ты не Егорка!
Удоге сильно не нравились рассуждения брата.
"В Бельго люди глупые, - возвращаясь домой, думал он.
– Не понимают, что я хотел для них же постараться, еще радуется, что торговцы меня обидели. Даже брат оскорбил меня!"
Поздно ночью явился домой Савоська. Он был вдребезги пьян.
– Иди завтра в тайгу за мясом, - сказал Удога.
– Сам иди!
– пьяно крикнул Савоська.
– Тебя и так всегда кормлю, мясо и рыбу добываю, а ты мне всего жалеешь. Я не ленюсь, ты знаешь, но мне обидно...
– Савоська всхлипнул, горькие мысли пришли ему в голову.
– Я из-за тебя всю жизнь погубил!
– вдруг закричал он и стал рвать на себе одежду.
Испуганная Айога выглянула из-под одеяла.
– Уходи! Уходи из дому! Ступай к Кальдуке, - вскочил Удога и толкнул
– Убью тебя!..
– дико заорал Савоська, выхватывая нож.
Удога схватил брата за руку, вырвал нож, поволок Савоську к двери. Тот захрипел, глаза его выкатились в ужасе. Удога вытолкнул его из дому.
– Как дрались, меня напугали!
– плакала Айога.
– Тебе не жалко, что я брата бил! Тебе себя жалко, что напугалась, с обидой ответил ей Удога.
Наутро он сам отправился в тайгу за мясом. Вчерашняя злость прошла. По хребту, на красной заре восхода, чернели узорчатые лиственницы. С горы Удога поглядел вниз. В синих снегах из крохотной фанзы Савоськи курился дым.
"Брат не спит, топит", - подумал старик, и ему стало жалко Савоську. Он вспомнил, каким смельчаком был его брат смолоду, как служил он у Невельского, как еще прежде вместе подняли они восстание против маньчжур. "Какие мечты тогда у нас были!.. И вот теперь трудная жизнь сломала обоих. Раньше мы врагов били, а теперь друг друга. Проклятые торгаши! Это все из-за них. Они несут разврат в наши семьи, из-за них столько раздоров... Да и мы тоже хороши!"
Удога крикнул и, взявшись за дужку, повернул нарты.
Вожак понял его окрик, повернулся и увлек всю упряжку в сторону. Застучали полозья, собаки быстро побежали в тайгу.
* * *
Кальдука узнал о ссоре братьев. Майога послала Талаку проведать старика. У Савоськи на задах стойбища была фанзушка, он ютился в ней во время размолвок с братом.
Дырявая дверь обмерзла и закрывалась неплотно. Талака принесла дров и затопила печку. Взошло солнце, когда Савоська проснулся от стука. Талака, сидя на корточках, камнем сбивала лед с двери.
Савоська вспомнил вчерашнюю ссору с братом. Ночью со стыда он не решился пойти к сородичам.
– Иди к нам, - сказала девушка.
– Кирба еще мяса принес.
Под вечер Савоська опять сидел у Кальдуки на канах, окруженный девками, и рассказывал сказки. Сойпака, Одака, косая Исенка и девчонки-соседки покатывались со смеху.
Вдруг к дому подкатили широкие нарты, запряженные десятком белых, рослых, как на подбор, псов.
В фанзу вбежал испуганный Кальдука.
– Что такое?
– всполошились все.
– Писотька ко мне приехал! Денгура!
В фанзу вошли мылкинские богачи - Писотька Бельды и Денгура. Бывший староста явился в пышной шубе.
– Богатые старики приехали!
– передавалась весть из дома в дом, по всей деревне.
– На белых собаках!
Все догадывались, какое может быть у богатых дело к Кальдуке.
В доме Маленького набралось полно народу.
– Знаменитый человек!
– восклицал Писотька, хлопая Денгуру по плечу.
– По всей земле славится!